В салоне сидела девушка и уйти от столкновения – пусть даже словесного – мне показалось не с руки.
– А ты, убогий, горя хочешь? Давно не обгаживался в руках бандитов? Сейчас обгадишься.
Достал телефон. Он хлопнул дверью моей и помчался к своему автобусу. Я отвез пассажирку, куда потребовала, и таки позвонил Андрею.
– Ты найди этого придурка, набери меня и дай ему телефон.
Я так и сделал. Новое рандеву с психованным конкурентом опять состоялось у ДК «Энергетик» – здесь автобусы «входят» в график, а водители отдыхают.
– Тебя хотят, – объявил я задире, когда подошел и набрал по мобильнику номер Андрея.
Тот с лица спал, начал извиняться… перед бандитом, конечно.
– Андрюха, ты извини… этот новенький какой-то недоделанный… мельтешит под колесами, подрезает… я сегодня едва ушел от столкновения… Оно мне надо?
Мерзавец был из той породы людей, которые врут беззастенчиво, чтобы шкуру свою спасти. Передает трубку мне.
Андрей:
– Ты водить-то умеешь? Зачем автобусу под колеса лезешь?
– И вы поверили? – усмехнулся я. – Он так испугался, когда я ему трубку подал, что понес эту ахинею, глядя мне в глаза и ни капельки не стесняясь. Дерьмо мужичишка – не пацан.
Моей «крыше» понравился мой «базар». Подобревшим голосом Андрей сказал:
– Ну и правильно – не связывайся ни с кем. В таких ситуациях звони мне.
Отключив телефон, обратился к водителю автобуса:
– Ну что, убогий, извиняться думаешь?
– За что? – искренне удивился он.
– За все хорошее. Что, нет? Ну, тогда живи и оглядывайся – я тебе хамства не простил.
Пошел от автобуса собою довольный, оставив водителя озадаченным.
Вечером, забирая дочь с работы, рассказал ей об этой стычке.
– Не боишься? – спросила она.
– Не-а, – ответил я.
– Папа, а мне надо в магазин.
Мы прошвырнулись по магазинам, и, как любящий отец, я оплатил её покупки. Личико ребенка сияло, мы беззаботно болтали – вдвоем нам здоровски хорошо.
– Ты к нам зайдешь? – спросила дочь во дворе своего дома.
– Вот когда у тебя будет своё жильё, тогда и приглашай. А сюда я больше ни ногой.
– Послушай, что с вами стряслось? Почему ты с мамой не разговариваешь? Что у вас не так? Вы поссорились? Расскажи. Ты же знаешь – всё, что мне скажешь, останется между нами.
– Поссорились – не то слово. Мы разошлись навсегда, как расходятся в море корабли, не оставляя следа, – сказал, не подумав, что след таки есть – наша дочь.
– Так что же все-таки приключилось? – ты ни слова, она молчит… Вот смотрю я на вас и мне кажется, что мужчины и женщины существуют лишь для того, чтобы спариваться и плодить себе подобных. Нет никакой любви на свете…
– Она не рассказывала? Так расспроси. Мне интересно узнать, как Тамара Борисовна относится к тому происшествию.
– Хорошо, – пообещала Анастасия, и больше мы к этой теме не возвращались.
Неделю откатался. Подъезжает ко мне мужик на изношенной классике – худой, изможденный, но с живыми, недобрыми глазами.
– Ты откуда нарисовался?
Я его видел раньше. Он работает по остановкам, но не «гоблин».
– Я под Андреем.
– Да мы все под ним. Я, кстати, бригадир. Ты взнос уплатил?
– Да, Андрею лично в руки всучил. Если сомневаешься, можешь позвонить.
Мужик усмехнулся, головой покачал и сказал, будто сам себе:
– Он что, свою собственную тему затеял?
Час спустя, снова подъехал.
– Со следующего месяца деньги сдаешь мне. С Андреем вопрос улажен.
Я не поверил и позвонил. Мафиози ответил без энтузиазма:
