– Возьмём с собой дубины?! – вопросительно посмотрел на него послушник.
– Ещё бы! – зарычал рассерженный орк, потирая ушибленные места.
– А чего от нас могло понадобиться последователям Нимфсатра? – спросил юноша у учителя, по-собачьи преданно заглядывая ему в глаза.
– А чего ещё может понадобиться извращенцам, коими являются эти прелюбодеи из богомерзкого храма? – содрогнулся от отвращения Александр. – Чем больше они совратят невинных душ, тем милее это будет их озабоченному богу. Долбанные мужеложцы! Завтра же наведаемся к ним в храм и устроим там ответное побоище!
Так, сам того не ведая, Черепанов положил новый виток в стародавнее противостояние храмовой войны, которая не прекращалась веками, лишь затихая время от времени, когда власти обращали на бузотёров своё пристальное внимание. В итоге, уже к вечеру того же дня отряд боевых монахов во главе с пылающим от жажды гнева Томилом выдвинулись к святилищу Нимфсатра, где пустили в ход не только ругань и кулаки, но и аргументы повесомее, навроде кастетов, дубин, цепей и даже ножей, раскаляя поутихший было огонь религиозной войны до состояния ревущего пожара.
Черепу на это было наплевать, поскольку после схватки с орком на нём не было живого места. Лицо превратилось в помятую судьбой, грузчиками и покупателями лиловую сливу, на которую теперь не позарился бы даже самый обездоленный нищий. Хотя, обывателей Белокамня, особенно его трущоб или района иноземцев такая картина испугать не могла. Мясо, оно мясо и есть, верно? В котле уже не важно, каков носитель сей мышечной массы имел внешний облик, ведь на вкусе это отражалось мало. Людоедство в городе носило локальный характер, и каннибалов обычно преследовали как городские власти, так и сами обыватели, но извести их полностью никогда не удавалось. Орки и гоблины, например, поедали врагов не только ради насыщения, но и в ритуальных целях, в то время как совсем уж озлобленные нищие ели своих жертв ради выживания.
Сплюнув на землю кровью, Роман с неудовольствием заметил, что один из зубов покинул своё законное место, и теперь улыбка станет щербатой.
– Вот же тварь! – вздохнул молодой человек, кутаясь в большую рясу, скрывая своё лицо капюшоном. – И чего не захотел сразу отрубиться, как это все обычные граждане делают?
Толкавшийся вокруг него народ почтительно расступался перед ним, поскольку загораживать путь боевому монаху ордена Заступника – себе дороже. Их священнослужители используют как инквизиторов и солдат быстрого реагирования, посылая не только для выявления чернокнижников и колдунов на подконтрольных храму территориях, но и в случае конфликтов между церквями. В-общем, этакий спецназ. И именно с ним сейчас и схватился по своему неведению Череп.
– Нужно найти какое-нибудь оружие, и раздобыть себе денег! – размышлял шатавшийся от побоев киллер. – Чёрт! Знатно же эта страхолюдина меня отделала! Благо ещё, что мои приёмы меня выручили, а так бы лежал себе сейчас в церковном саду, удобряя своим телом цветочки.
Вот к печально бредущей фигуре пристаёт какой-то чернявый малый, который что-то пытается узнать у монаха, однако Роман не понимает ничего из того, что хочет узнать или предложить тот мужчина.
– О, брат! – кричит незнакомец на своём языке. – Я тоже из ордена святого Заступника, гляди!
С этими словами он достаёт из-под ворота свободной рубахи одну из многочисленных цепочек, на которой обнаруживается серебряный талисман в виде раскрытой ладони.
