— Ну, как? — спросила я Юлю, после того, как она прожевала кусочек из своего карпаччо из морепродуктов.
— Объеденье! — нахваливала Юлька свой деликатес.
— Вот, я же говорил, что цена определяет вкус и качество, — довольно поддакивал Саша. — С вещами это тоже работает. Вот, посмотри на мои часы. Они стояли как половина Мерседеса. А все почему? Качество! Лет двадцать проработают.
А я тем временем вспомнила бабушкины часы за тридцать советских копеек, которые до сих пор висели в зале и работали уже полвека.
— Алена, ты просто обязана это попробовать, — заявила Юля и чуть ли не силой заставила меня попробовать карпаччо.
Я положила в рот морского гада, и у меня внутри все сжалось. Это было ужасно противно. Я никогда не была ценителем морепродуктов, поэтому моментально почувствовала тошноту. Но это были еще цветочки! Мне показалось, что продукт был словно сырым. И каким-то образом щупальце морского гада прилипло к моему небу. Я не могла ни прожевать его, ни проглотить. Надвигалась катастрофа. Я даже чувствовала, как начала сначала бледнеть, потом зеленеть. У меня было два выхода: выковырять и выплюнуть это при всех прямо на стол или убежать в уборную. Я выбрала второе и понеслась в дамскую комнату. Юлька пошла следом за мной.
— Ты как? — кружилась вокруг меня подруга, пока я полоскала рот водой прямо из-под под крана. Я кивнула, показывая, что была в порядке. — Дай-ка я тебе ресницы подкрашу, а то Саша и Паша ужаснуться при виде тебя.
— Юль, а где ты с ними познакомилась? — спросила я, когда подруга подкрасила меня.
— Это друзья моего шефа. На работе познакомились. С Островским им, конечно, не потягаться, но тоже богатенькие, — довольно ответила Юлька. — Так что улыбайся и кивай.
— Но они мне не нравятся, — жалобно призналась я, взглянув на подругу через зеркало. — Все из себя, выпендриваются. И общих тем с ними я не могу найти.
— Знаешь, Лешка, если ты лишишься своей книжной лавки, ты поймешь, что это не главное. И вот тогда вспомнишь мои слова. Поэтому не теряйся, когда попросят твой номер, ясно? — дала она мне наставления. Но я лишь промолчала в ответ. Я, конечно, дорожила своим магазинчиком, но даже ради него не стала бы ввязываться в отношения с парнем, который мне совсем не понравился. Но Юля была другого мнения на эту ситуацию.
Я чувствовала себя неловко в их компании. Чего я не сказала бы о Юльке. Она разговаривала с ними на одном языке, обсуждая крутые тачки и модные клубы, где и музыка, по их мнению, была самая лучшая. А Моцарта и Бетховена они считали пережитками прошлого.
Проведя еще полчаса в этой компании, я совсем потеряла интерес к общению. Они не обсуждали фильмы, книги, выставки. Их разговоры казались мне пустыми. Я заскучала. Мне хотелось вернуться домой. Там ждал Костя, за ужином с которым можно было обсудить то, что было интересно нам обоим.
— Алена, что-то вы не общительная, — обратился ко мне Саша после продолжительных минут моего молчания.
— Мне просто не близки обсуждаемые темы, — деликатно ответила я, чтобы не обижать никого. — Я бы с удовольствием обсудила, например, выставки или книги.
— Жалко с нами Островского нет, — встрял в разговор Паша. — Вадим такой же любитель всяких выставок. Как раз укатил в Марокко на очередную такую. И чего в них интересного? Ваше это современное искусство – глупости и бессмыслица, а классика – и вовсе скукотища.
