Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - страница 2

Таким образом, в течение жизни одного поколения Россия «перепрыгнула» через Кавказ, поглотила Грузию, Северный Азербайджан и часть Армении, приобрела расширенные торговые права и сильное политическое влияние в Персии, а также утвердилась в непосредственной близости от Британской Индии. Тогда и была подготовлена сцена для длительного соперничества между Россией и Англией, поединка, который являлся определяющим фактором в делах Центральной Азии и Среднего Востока до тех пор, пока мощь Британии не стала клониться к закату после Второй мировой войны.

Сложности восточного вопроса, яростное сопротивление горцев под предводительством Шамиля и опасение спровоцировать глобальный конфликт с Великобританией удержали Россию от дальнейших попыток вторжения на персидскую территорию к западу от Каспия. Граница, которая пролегла в Туркманчае, практически не изменилась до сего дня. К востоку от Каспия не существовало никаких определенных границ между Персией и ее кочевыми соседями, между различными центральноазиатскими ханствами и Россией. Политическая нестабильность и экономический застой становились участью государств, которые периодически возникали в Туркестане. Обширный вакуум силы, простираясь от Каспийского моря до Китая, от Афганистана до Сибирской равнины, непременно должен был оказаться привлекательным для русских.

Европейские державы, ревниво отслеживая каждый шаг России по направлению к Константинополю, казалось, не осознавали ее непрерывного продвижения в Центральной Азии. Ни катастрофа, постигшая генерала Петровского при попытке завоевать Хиву в 1839 г., ни победы, одержанные на благо России Ак-Машидом (Ак-Меке) в 1853 г., не вызвали никакой реакции со стороны европейских государств.

Крымская война отвлекла Россию от Средней Азии, но после короткого восстановительного периода Россия возобновила свою политику в этом направлении.

Инициатором и вдохновителем этой кампании стал генерал Милютин, один из наиболее замечательных деятелей России XIX в., хотя его роль так и не была оценена по достоинству. Генерал Димитрий Алексеевич Милютин был государственным деятелем, реформатором и сподвижником Александра II. Именно Милютину принадлежит львиная доля усилий по преобразованию устаревшей армии и восстановлению военного могущества России. Он боролся за продвижение в Центральной Азии, зачастую наперекор желаниям более осторожного и европейски ориентированного канцлера князя Горчакова. Не кто иной, как Милютин, несет ответственность за назначение фон Кауфманна на пост генерал-губернатора Туркестана в 1867 г., именно он был связан с восстановлением мира в российской Центральной Азии и созданием там системы управления.

В то время как Милютин призывал царя продвигаться вперед, Горчаков рекомендовал быть осторожнее. Активные действия в направлении Индии встревожили бы англичан, для которых даже самые обширные пустыни, самые высокие горы и самые глубокие моря не казались достаточными для защиты столь дорогого для них владения. С тех пор как Наполеон разыгрывал крайне непродуманный план вторжения в Индию при помощи царя Павла и шаха Фатх Али, англичанами овладели страх и подозрительность, которые Горчаков предпочел бы не увеличивать. Однажды, когда Министерство иностранных дел затронуло эту проблему, Милютин возмущенно писал: «Нет никакой необходимости приносить извинения английскому министру за наше вторжение. Они не церемонятся с нами, завоевывая целые королевства, покоряя иностранные города и острова; мы же не спрашиваем их, почему они так поступают». В течение последующих двадцати лет Горчаков, а после него его выученик Гирс пытались сдерживать военных, в то же время оказывая им блестящую тактическую поддержку за границей. Сам факт напряженности в отношениях между Милютиным и Горчаковым, генералами и дипломатами способствовал необычайной гибкости и энергичности российской политики. Так как не существовало никаких разногласий относительно конечных целей и никто не подвергал сомнению непререкаемый авторитет царя в определении политики, эта межведомственная конкуренция не представляла собой серьезной опасности.