Что-то необычное творилось с Константиносом в следующие недели. Он думал об Ариадне, когда выходил утром в море, тянул сети, когда возвращался в порт и даже когда сортировал пойманную рыбу. Он мечтал о ней вечерами на берегу, перебирая струны своей лютни.
Они познакомились на Пасху. Прибрежный городок был украшен гирляндами. Отовсюду доносилась праздничная музыка. Запах костра разливался в воздухе – в каждой таверне в тот день жарили на вертелах баранов. А вечером, после грандиозного фейерверка и богатого ужина, весь остров пустился в пляс. Небо было усыпано звездами. На центральной площади маленького городка подвыпившие музыканты играли то кофтос, то сиртаки, то каламатьянос – знойный танец, в котором участники, обнявшись и построив круг, выделывают ногами замысловатые кренделя. Не очень трезвый Константинос умудрился, приплясывая, приблизиться к Ариадне и сплести с ней руки в тот момент, когда танцующие островитяне образовали круг. Он смотрел на нее влюбленными глазами и лучезарно улыбался, демонстрируя великолепные зубы. И девушка тотчас почувствовала бушевавший в рыбаке огонь. В глазах его было столько восторга, обожания и страсти, что огонь этот отчасти перекинулся и на нее.
После длинного веселого танца она позволила увлечь себя и оказалась за столом Константиноса. Его товарищи, представившись и наговорив стесняющейся Ариадне кучу комплиментов, отвернулись и принялись обсуждать свои рыболовецкие дела. Опытный мужчина сразу взял быка за рога. Поведав юной продавщице фруктов о своих чувствах, Константинос высказался в том духе, что ей не придется больше ходить за рыбой на базар, так как он лично будет заботиться о том, чтобы самая лучшая и свежая рыба была у нее на столе всегда, совершенно бесплатно, разумеется.
Это не могло не произвести на Ариадну впечатления. Было выпито уже немало афири и мавродафни, теплый ветер лизал ей руки и проникал под платье, от взглядов Константиноса кружилась голова. Той же ночью он увел ее к себе. И случилась у них любовь. Он зацеловывал ее на пляже, проникая в каждую клетку ее девичьего тела. Ариадна отдалась рыбаку с искренней страстью, как это и принято у темпераментных южанок. Оба были счастливы. На рассвете Константинос играл любимой на лютне и кормил лукумадесом – сладкими пончиками, политыми медом.
Ариадна никогда раньше не знала такого сильного чувства, таких ярких эмоций. Ее рыбак был лучшим в мире – она это почувствовала в ту первую ночь. Они сразу стали жить вместе. Днем работали, а вечерами сидели у моря, взявшись за руки, глядя вдаль, где на горизонте видны были лишь далекие паруса проплывавших яхт.
– Ариадна! – нежно шептал Константинос. – Спасибо тебе, моя звезда! Ты протянула мне волшебную нить, которая вывела меня из лабиринта тоски и одиночества, спасла от свирепого минотавра, уже настигавшего меня.
Их пылкие ночи были наполнены жаром и безумием. Казалось, сам бог Эрос, верный спутник Афродиты, направлял их в объятия друг другу.
Через месяц они поженились. В быту Ариадна оказалась великолепной хозяйкой. Готовила уставшему Константиносу ревифью из нута, постную фасоладу и тяжелую душистую мусаку. Была неутомима в стирке и уборке. Охотно штопала. Два счастливых года пролетели как один день. Рыбак любил Ариадну все больше и мечтал о детях – трех мальчиках. Он даже знал уже их имена: Стафил, Энопион и Фоант.
