– Уболтал, чертяка языкастый, – улыбнулся Кий, – будет тебе бутылка амброзии и не одна, и не одного вкуса. Ищи завтра посылку там, где мы последний раз встречались.
Это утро для Борея не отличалось от остальных. Заместитель начальника охраны Китежа давно не ходил в рейды и на охоту и всегда просыпался в своей кровати у себя дома. Так как он по праву рождения был китежцем, то и жил в небольшом доме внутри периметра стен, а не в землянке снаружи. Домик, правда, отличался от землянки только тем, что его не закапывали в землю, и все. Он также был типовым, изготовленным на стандартных автоматических фабриках. Домик был на одного. Хотя Борею было уже за тридцать, но спутницы жизни он до сих пор не нашел. А все почему? Потому что основной страстью Борея свет-Микулыча была работа. Много девушек хороших перебывало в его домике, но ни одна не задержалась надолго. Как бы ты ни была влюблена в человека, но если тебе приходится не только засыпать, но и просыпаться одной, ты долго не протянешь с ним вместе.
Зазвонил телефон. Дом Борея был одним из немногих в Китеже, где имелся личный, а точнее, все же служебный телефон.
– Борей Микулыч слушает.
– Борей Микулыч, – раздался в трубке голос электронного секретаря, – вам надлежит прибыть в приемную главного воеводы через два часа.
– Но у меня через час заступление на службу, – попытался возразить Борей электронной «говорилке».
– Тысячник Борей Микулыч, все ваши служебные дела отменены личным приказом Пересвета Святославовича, – ответил секретарь, – вам надлежит прибыть в приемную через два часа.
Больше информация не повторялась, и тысячнику пришлось бы, если, конечно, захотелось оспаривать далее приказ, говорить на фоне гудков в трубке. Борей был хорошим воином и подчинялся приказам, но он был при этом из лесовиков, в душе не переносящим Дисциплину. Прежде чем собираться в зал совещаний, а не на службу, он позвонил на эту самую службу и узнал, что действительно ему выдан внеплановый выходной личным приказом главного воеводы.
Ровно через два часа, минута в минуту, Борей Микулыч вошел в приемную Пересвета Святославовича.
– Входите, вас ждут, – после распознавания личности сообщил ему электронный секретарь.
В кабинете его ожидало два человека. Сам Пересвет Святославович и главный волхв Китежа Светоч Гостомыслович.
– Проходи Борей, – кивнул вошедшему Пересвет, – и давай без чинов и званий с регалиями, а то мы тут до вечера просидим друг друга правильно называя.
– Как скажете… Пересвет Святославович.
– Дело у нас к тебе, тысячник, – открыл рот Светоч Гостомыслович, – не знающее промедления. Скажу сразу, ты почти единственная кандидатура, но мы с Пересветом не решились назначить тебя без твоего согласия.
– То есть шанс отказаться у меня есть, хоть и небольшой? – уточнил Борей.
– Меньше ушка в иголке, – каркнул волхв.
– В иголке? – не понял тысячник.
– Ох уж мне эти современные люди, взращенные на одних лишь только автоматических фабриках, – скривил рожу Светоч Гостомыслович, – и даже что такое иголка, не знают.
– Иголка, – пояснил воевода, – это приспособление для починки одежды в древние времена. Маленькая тонкая полоска с одним острым концом и ушком в другом, куда протягивали нитку.
– Это еще до изобретения автоматических фабрик было?
– Это до изобретения фабрик еще было, – хмыкнул волхв.
– Хорошо, – кивнул воевода,– я понял, что отказаться не могу, а в чем заключается задание?
