Крон понял, что Магистр что-то недоговаривает им. Поэтому упрямо задрал подбородок и произнес:
– Я вижу, вы не доверяете нам, селе. Но смею напомнить, что Иени был нам лучшим другом. Он любил Эль, наконец. И всем больно, что его нет здесь. Не знаю, как ребята, а я готов помогать вам в этом деле, чем могу. И принесу любую клятву, которую вы потребуете.
Биги подошел, встал рядом с Кроном, всем своим видом давая понять, что и его решение такое же.
Боро хмыкнул:
– Это вам не игра в воров и разбойников. Это государственная тайна. И я сомневаюсь, что за разглашение меня погладят по голове. Вопрос не в доверии. Есть некоторые опасения, что в Академии могут быть шпионы. И любое неловко оброненное слово может сыграть им на руку. Хотя, надо признать, что помощники нам бы с Кахэ не помешали. Я поговорю с ним, и мы решим.
На этом и расстались. Боро пошел искать Ректора, а ребята разошлись по своим комнатам.
– Я бы не стал доверять, это дети! – сразу же возразил Кахэ.
– Им остался один курс. Эти дети уже мастерски владеют своей магией. И потом, это все же лишние пары глаз, рук, ушей, – не унимался Боро.
– И лишние языки, развязать которые высшему магу ничего не стоит! – начал сердиться Кахэ.
– А мы воспользуемся амулетами защиты, – предложил Магистр, он точно решил дожать друга, – я знаю, что в хранилище есть несколько экземпляров. Ты наложишь на них заклятие призыва, и в случае попытки отрицательного воздействия, ребят просто перенесет к тебе, или ко мне.
Кахэ хмурился, качая головой. Но было видно, что он сдает свои позиции. Идея с амулетами была очень неплохой. Наконец, сдавшись, Кахэ кивнул. Они спустились в Хранилище.
– Вот увидишь, как тебе обрадуется Кьяра! Ты вообще оказываешь на женский пол неизгладимое впечатление, – по дороге Кахэ без устали подкалывал друга.
Боро только хмыкал, не раскрывая рта.
Элина встретила их тепло. Тут же заварила кофе, предложила сигары и была весьма услужлива. Выслушав просьбу Ректора, Кьяра принесла тому бумагу и перо. При получении ценностей такого рода было заведено писать расписку и скреплять ее кровью, дабы в случае не возврата, понести заслуженное наказание. Но чаще всего, это носило чисто формальный характер. Так как магические артефакты имели свойство развоплощаться после использования, то и расписка сгорала одновременно с этим.
Пока Кьяра работала с кристаллом-каталогом, Кахэ торжественно написал расписку и, проколов палец пером, приложил его к бумаге.
В обмен, друзья получили три амулета. Наложение чар заняло примерно полчаса, и они отправились в общежитие.
Так как в здании поменялось расположение комнат, Кахэ попросил Хвата проводить их к Крону и Биги в комнату.
Конечно, ребята еще не спали. И стук в дверь застал их врасплох.
Увидев за дверью Ректора и Боро, Крон покраснел и отступил назад, в комнату. Приняв это за приглашение войти, Кахэ сделал шаг и хохотнул:
– Да-с, молодые люди, а мы решили вам довериться! А тут…– и Кахэ многозначительно обвел рукой стол с вином и закуской.
Биги засуетился, пряча бутылку и еду. Крон только развел руками.
– Простите, Ректор, – только и сказал он.
Боро забавлялся, стоя в дверях, прислонившись к косяку. А Ректор продолжал играть в строгого воспитателя:
– Попойка в стенах общежития, это, как минимум предупреждение, – хитро улыбаясь, сказал Кахэ.
На что Биги, не менее хитро скалясь, ответил:
– Во время учебных дней, селе! Но каникулы-то еще не кончились!
