Какое ей надобно общественное устройство? Лучше демократии ничего пока не придумали. Законы нужны. И чтоб они для всех были одинаковы. В России этого нет. И коммунизма в России не было, и демократии тоже.
Ничего в ней не было. Есть на сегодняшний день власть чиновников.
Долго ли это будет продолжаться? Русский бунт, как родовая травма, неизвестно когда грянет. Может, завтра, может, через девяносто лет.
* * *
Кстати, битие рож в России осуществляется пока хаотично и спонтанно. Нет еще процесса лавинообразного, как при делении ядра. Но все в этом мире стремится к упорядочению. Так что ждем-с.
* * *
О Ходорковском.
Это история о зависти. Она тут главное лицо. Играют два парня в шахматы. Выигрывает тот, кто умнее, но тот, кто проиграл, в последний момент смешивает фигуры на доске и говорит: «Моя победа!» – «Как же так?» – говорит тот, кто вроде бы выиграл. И в этот момент на подмогу тому, кто фигуры смешал, подходит банда. Вот и все. А нефть здесь ни при чем. И всем плевать, что ее не так много добыли.
Мотивы другие.
* * *
Что такое «Общественная палата при президенте», я не знаю. Может, хочется в песочек поиграть?
* * *
Разницу между религиями давным-давно описал Джонатан Свифт в битве остроконечников и тупоконечников.
* * *
Вредно ли православие на Руси? Да все здорово, что не удар в темечко.
К Богу я хорошо отношусь. Я в этом деле рассуждаю, как Ассоль, которая с утра говорила: «Здравствуй, Бог!» – а перед сном: «До свидания, Бог!»
Вот и все, а что в промежутке, мне не надо. Но кому-то, наверное, надо.
Это же вопрос совести: неспокойна – бегом за свечками.
То, что церковь с государством сращивается, так это только мои поздравления. Я же говорил: все чиновники у нас объединяются против народа. Так что несправедливо, если церковь окажется в стороне.
* * *
Как нам быть с эмигрантами, чтоб не было как у французов с арабами?
А никак. Не нарожали народ – берем на стороне. Экзюпери утверждал, что мы в ответе за прирученных. А прирученные бывают разными. И крокодилы случаются. Ну, если тебе с самого начала хотелось крокодилов, то, приручив и раскормив, не спускаешь же их потом, скажем, в речку.
Какие-то государственные вопросы меня еще обременяют? Ой! Занялись бы помойками! Вот было бы славно! А то ведь за что ни возьмись – все помойка.
* * *
Вообще-то, если есть газопровод, то все, кто не имеют к нему отношения, представляются мне лишними людьми. Им надо придумать занятие. Или в очереди пропадать, или размышлять о национальных программах.
Мне позвонили и спросили, не изменил ли я своего отношения к делу Пуманэ. К тому самому Пуманэ, что подозревался в терроризме. Он был забит в милиции насмерть.
Я сказал, что не изменил: убили невинного человека.
– Но в его же машине нашли взрывное устройство! – сказали мне.
– Во всем мире виновность человека устанавливает суд! – ответил я. – Так везде уже принято. Если же человека убивают без суда и следствия, значит, он невинен.
По-моему, так!
* * *
Вчера ходил в Казанский собор. Мама повела. Свечек купили. У иконы Казанской Божьей матери стоит очередь. Все чего-то у нее просят. Мама мне говорит:
– И ты тоже попроси.
– А чего мне попросить?
– Чего хочешь.
– И она все исполнит?
– Конечно!
– Ну тогда ладно!
Пока стояли в очереди, я все думал, что бедную Деву Марию этими просьбами совсем уже измучили. Люди стояли перед иконой долго, потом целовали угол, предусмотрительно защищенный стеклом.
