Можешь не верить, сестренка. Но я сам не понимаю, как умудрился так круто вляпаться, так же взглядом отвечаю Дайан. Она тяжело вздыхает, словно услышала.
— Это знак, Мир. Животные чувствуют людей. Не веришь, мне, прислушайся к Афре.
Я бы рассмеялся, не будь настолько измучен.
— С каких пор ты стала замечать знаки? Может, таро разложишь? Или шамана позовешь.
— Чтобы изгнать ведьму, — смеется Ди. Мне снова не смешно. Вот ни йоту.
— Не ходи к Алисе таким, — помрачнев произносит Дайан, заметив что-то в выражении моего лица.
— Угомонись, я не собирался нестись к ней сломя голову, — «как и она не спешит встречать мужа», добавляю мысленно. Разумеется, я не рассчитывал, что моя распутная жена соизволит спуститься. Не трудно догадаться, чем она занималась все эти дни — оплакивала неудачный побег, ненавидела меня и зализывала свои раны.
— Я вообще про сегодня. Тебе нужно выспаться, остыть, — конкретизирует Дайан. В ее словах есть зерно правды. Я высплюсь, непременно, но позже. Сначала проведаю одну упрямую сучку.
— Похоже, что я горю?
— Ты в бешенстве, — осторожно произносит Дайан. Тоже мне откровение.
— Теперь это мое обычное состояние на ближайшие несколько месяцев, — иронично замечаю я. — Завтра ты возвращаешься в Америку. Твоя миссия здесь закончена, — ставлю сестру в известность о ее дальнейших планах. Она возмущенно фыркает, выражая свое несогласие. — Ди, не злись. Так надо. Мы с Алисой тоже уезжаем утром. Согласись, брать тебя в свадебное путешествие — не лучшая идея.
— Свадебное, что…? — опешив, бормочет Дайан. — Ты прикалываешься? Ты там перегрелся совсем? Или отравился? — я сжимаю челюсти, проглатывая грубый ответ. Иногда фривольная манера ее общения со мной коробит, вызывая раздражение и мне приходитсянапоминать себе, что Дайан Леманн — моя сестра, и ей позволено многое.
— Тебе пора собирать вещи, — сдержанно произношу я, отодвигая сестру в сторону. Размашистым шагом направляюсь к лестнице. Большая кошка преданно бежит за мной, игриво прихватывает штанины брюк.
— Афра, брысь, — отдаю команду, всегда работающую безотказно. Оставляя обиженную пуму и оскорбленную Дайан внизу, поднимаюсь в свои апартаменты.
— А ужин? — летит мне в спину.
— Доброй ночи, Дайан, — не оборачиваясь и не замедляясь, непринужденно бросаю я.
Смыв с себя гарь, пыль и копоть под холодной струей душа, чувствую себя лучше. Не хорошо, а скорее, терпимо. Облачившись в простые домашние штаны и рубашку, которую не удосуживаюсь застегнуть, бросаю тоскливый взгляд на огромную кровать, где мог бы вырубиться, едва коснувшись головой подушки.
В соседних комнатах, принадлежащих моей юной супруге, тоже есть постель, утешаю я, решительно направляясь босыми ступнями по теплому полу в женскую половину. Пока иду, в голове невольно возникает застрявший кадр. Палящий зной, пылающее озеро, распалённый песок. Настоящий ад, в который Алисия ринулась за своим любовником, не сомневаясь и обжигая ступни. А потом на стоп-кадре следующий момент, где она висит над пропастью, держась за руку Каттана. Самые страшные несколько секунд в моей жизни. И в ее тоже. Да и в жизни отпрыска генерала наверняка не было эпизода ужаснее.
Чувство вины, охватившее меня изначально, давно испарилось, оставив только испепеляющий гнев. Всего этого могло бы не быть, если бы Алисия прислушалась к моим словам и к мнению близких. Упрямая, как черт.
