А когда увидела, что мои мучители уходят, подняла голову и заметила, что в кабинет вошла женщина в костюме.
На вид лет пятидесяти, со строгим пучком на голове, ярко-алыми губами и густо подведенными глазами smoky-eyes.
Мой новый логопед.
Ее брови были недовольно сведены, а злое выражение лица, которым она провожала парней, не предвещал им ничего хорошего. Только проблемы.
Но я не радовалась. Взгляд, который Алекс кинул на меня напоследок, обещал мне скорое возмездие.
***
Глеб
Раздражение не покидало меня с самого утра. Нет, с вечера.
Игнор Нины задел сильнее, чем я думал, и оттого бесился, желая разгромить всё вокруг и проломить кулаком парту.
Тихо, Глеб, успокойся. Последний урок остался, и на игру. Там и сбросишь пар.
– Хватит уже пыхтеть, – фыркнула рядом проходящая Ольга.
Уже и пересел на соседний ряд, поменявшись местами с Пархомовым, у которого перманентное слюноотделение при виде нашей одноклассницы, но она всё равно не унималась.
Зачастила к Инне Григорьевой, сидевшей позади меня. И вроде дружбы у них никакой особо не было, с ботаничкой-то, но всё ей постоянно надо было – то ручку именно у нее одолжить, то с примером помочь.
– Отвали, – резко отвечать не планировал, но плохое настроение сыграло свою роль.
– Что, настолько всё плохо? Абонент уже не абонент? – кивнула, опуская глаза ниже. На губах появилась мерзкая ухмылочка. – Или появилась адекватная, пославшая тебя на три буквы?
Напомнила невольно о Нине. Оскалился, чувствуя, как к горлу подступила злость, и стиснул ладонь в кулак. Но не учел, что в руках у меня бутылка воды с полуоткрытой крышкой.
– Натуральный бабуин, – не унималась никак бывшая, пытаясь уже любым способом привлечь мое внимание.
Встал, глядя на мокрую рубашку и расплывающееся пятно на брюках.
Черт, пацаны увидят – засмеют. Вид, будто до туалета не добежал.
Сгреб учебники, пока на них не натекло, и кинул в рюкзак, оставляя его лежать у парты, а сам пошел в уборную. Надо себя в порядок привести, а там как раз есть сушилки. К черту урок.
Выходя из класса, заметил, что парни во главе с Лексом вошли в кабинет коррекционного класса, закрывая дверь.
В другой раз бы остановил их и популярно объяснил, что с шутками им пора завязывать, но плюнул и двинулся в противоположную сторону.
Одежда уже неприятно липла к телу, так что разберусь сначала с этим, а уже после шестого урока поговорю с ними и сделаю внушение. И насчет Нины тоже.
Надо было еще утром, но я проспал и опоздал, а уже после не хотел привлекать внимание к нашему разговору.
Не дай бог Ольга услышит, и тогда травли Нине точно не избежать. И пусть я злился на девчонку, но злопамятностью не страдал.
Дверь туалета неожиданно оказалось запертой, но я потянул на себя сильнее, и щеколда поддалась.
– Брысь! – рыкнул на восьмиклассников, облюбовавших подоконник в туалете. Так и думал, что кто-то спецом заперся.
Услышав мой голос, они скучковались, что-то пряча, один из них резво открыл окно, а затем они толпой послушно повалили на выход.
– Обоссался, что ли, Глебыч?! – заметил один из мальков, а затем они все расхохотались, быстро убегая, пока я им не втащил.
На белом пластике остались следы от пепла, а вокруг витал не выветренный характерный запах табака. Совсем распоясались, надо было затрещин им выписать.
Прозвенел звонок, но я его проигнорировал.
– Уделался, блин, – глянул на себя в зеркало, снял рубашку, отжал и подставил под теплые струи сушилки для рук.
