Крис хотел уже вернуться в дом. Когда услышал голоса со стороны соседнего дома. Обойдя сарай, остановился и прислушался.
Разговаривали двое:
– Погоди, не уноси.
– А это?
– А это… – послышался шелест газетных страниц, – это, ладно, можно выбросить.
Крис приблизился к забору, разделяющему участки, и увидел знакомые лица, правда, эти лица заметно повзрослели. Миха обзавёлся пшеничной щёткой под носом и густыми бровями. Витёк вытянулся, сохранив при этом сутулость и худобу. Между ними лежала высокая кипа старых газет и журналов. Они ковырялись в ней, большую часть откидывали в сторону, но парочку отложили в отдельную тощую стопку. Одну газету внимательно разглядывали прямо сейчас. Затаившись, водили глазами по строчкам и не видели, что за ними наблюдают.
Крис присмотрелся и, увидев на развороте полуголую женщину, невольно усмехнулся.
– Этого добра в интернете навалом.
Витёк от неожиданности подпрыгнул, смял газету и не глядя забросил её куда-то за спину. Миха не умел реагировать так внезапно, смущённо покраснел и поднял пристыженный взгляд.
– О, ты что тут делаешь?
– Привет, – Крис протянул руку, дождался, когда Миха встанет и пожмёт ладонь.
Витёк поднял с травы газетный шар и аккуратно расправил.
– Капец, напугал. Я думал, баба Люба пришла по наши души.
Облокотившись о край забора, Крис кивнул на стопку журналов, перевязанную бечёвкой.
– Что это за старьё?
– Батя сказал отнести в туалет, часть на «зады» для костра, а тут столько всего любопытного.
Миха снова смущённо покраснел, но кивнул.
– А интернет у нас только в школе и в библиотеке нормально работает.
– Ничего не меняется, – покачал головой Крис.
– А ты изменился, – заметил Витёк. – Вымахал, как Миха. А чё к нам опять сослали?
Крис не хотел говорить правду, но и лгать не было желания. Вспомнил, как когда-то придумал себе отца-дипломата и маму-актрису. Вот позорище! Неудивительно, что над ним смеялись. А ему казалось, что он очень достоверно соврал, ещё и крутым себя пытался выставить.
– Меня отец наказал.
– За что?
– Я машину его угнал и попал на ней в аварию. – Причину, по которой превратился в плохиша, он нарочно опустил.
Ребята красноречиво округлили глаза и переглянулись,
– Ну ты даёшь! Так это у тебя после аварии щека покоцанная и на лбу синяк?
– А с виду вполне адекватный, – изумился Миха. – Не ожидал от тебя.
Крис усмехнулся. Ему даже понравилось быть «неадекватным», но сейчас в голосе Михи сквозило не только удивление, но и разочарование, как у отца.
– У вас тут есть где-нибудь турники или площадка со шведской лестницей. Может, вдруг тренажёрка есть?
Миха вздохнул.
– Откуда у нас тренажёрка? Но турники есть. За школой обезьянник для физры. Правда, там ржавое всё. Хочешь, завтра сходим?
Витёк дёрнул друга за руку.
– Ты чё, завтра мы на виноградники. Послезавтра только, – повернулся к Крису, – устроились на лето подработать. Хочешь, и тебя устроим?
– А что вы делаете?
– Считаем кусты.
– Что считаете?
– Ну, не совсем считаем, – вмешался Миха, – отмечаем, где какие пропали и нужно досадить. Между прочим, очень сложная работа. Для внимательных. Нужно правильно отметить ряд, и куст. Их осенью засадили, но не все принялись.
– Нет, я пас. Надеюсь, в июле уже уеду.
– Понятно. Ну, хоть на свадьбу попадёшь.
Крис недоумённо прокашлялся.
– На свадьбу? Чью?
Зигога на секунду задумался.
– К Емеленым.
– Интересно, с чего вдруг меня туда пригласят? Я понятия не имею, кто это вообще такие.
