Последняя фраза догнала меня уже перед поворотом к лестнице, ведущей в крыло слуг. Ни спорить, ни разговаривать с ней я смысла больше не видела. Только бы продержаться до оглашения, а там, хоть трава не расти.
В своей комнате я окопалась в книгах, пока Сора тайком стаскивала гардероб матери Амалин. Воду на кухне выдали, правда щедро приправленную сонным порошком и еще какой-то гадостью, потому как камень стал белым с синими прожилинами, а о таких свойствах продавец мне не говорил.
Сора умыкнула для нас бутыль с чистой водой, а стражники тихо оповестили о доставленном обеде. Так жить можно было.
Мы спороли еще неплохую горстку камней с нескольких платьев, сложив их на дно моего дорожного сундука, и закидав сверху старыми серыми одеждами из пансионата. Камни я припрятала под гнилую половицу в бархатном мешочке, присовокупив их к деньгам и остаткам жемчуга.
После ужина Сора пошла на разведку, унося пару моих старых платьев в прачечную. А вернулась с важными новостями. В замок пожаловали детки мачехи. На общий ужин я, наказанная, приглашена не была. Да и не очень-то хотелось. Итак, с моей помощницей были сыты.
- Завтра будьте аккуратны, леди Амалин. Не стоит показываться из этой комнаты. Не ровен час, столкнетесь с молодым лордом, и он вспомнит свои старые проделки. – Она смело присаживалась рядом со мной. Все-таки, беда и цели у нас сейчас общие. – Я тоже постараюсь от вас ни на шаг. Нам осталось потерпеть пару дней.
- Боюсь, они будут очень насыщенными. – Мрачно ответила я.
Мальчишка Ют был приставлен к моей убогой комнате с обеда. По приказу мачехи, он зорко следил за моими передвижениями, если таковые имелись, и обо всем должен был докладывать личной служанке графини. Эту информацию он нам и сообщил, как только добрался до комнаты, клятвенно заверив в своей преданности.
Утром, сразу после завтрака, в мою обитель пожаловали гости. Оба выли высокими и худощавыми, с презрительно поджатыми губами – все в свою мамочку.
Сводная сестрица радовала глаз полной безвкусицей в выборе одежды и драгоценностей. Уж слишком вычурным их сочетание получалось. Словно девушка в моду девяностых с леопардовыми лосинами и ярко-малиновыми кофтами вкупе со сверкающей во всех местах бижутерией, окунулась. Курочка -пеструшка с поправкой на местную моду, не иначе. Прическа на серо-желтых волосах могла быть красивей уложена, если бы волос не был жидковат. А потому и смотрелся он на её голове, словно одуванчик – с просветами в местах, где объема не хватило. Он то и дело водила по колье на шее рукой, унизанной кольцами и браслетами, то и дело пытаясь привлечь к ним внимание.
Он был высок и строен, как кузнечик. Я все пыталась рассмотреть его брюки – загнулись ли у него коленки назад, или нет? Небольшое пузико на тонких ножках и слегка нездоровый цвет лица. Бледно-голубые, чуть выпученные глаза, как у удивленной рыбы.
- Смотри-ка, сестрица прижилась в царстве слуг, дорогой братец! – С ехидной улыбкой нарушила тишину мини-мачеха. Я с огорчением поняла, что не помню её имени. Да и не пыталась запомнить, как-то не до этого было. Вроде Милка. Как козу у бабушки звали. – Быть может, после оставим её здесь прислуживать? Не выгонять же на улицу такую редкую прислугу?
- Сначала она послужит мне. – Масляно расплылся в улыбке «братец». – А потом можешь пользоваться, как твоя душа пожелает. Все равно никому не нужна уже будет. Как ты на это смотришь, мышка? Вижу, что положительно.
