– Ого… – откровение, на которое я не рассчитывала. – Но ведь постель ещё не всё в отношениях.
– Конечно, нет, – хмыкает, отлипая от разглядывания пола, – но вот ответь на один вопрос, – смотрит на меня. – Если твой парень перестанет тебя удовлетворять, как долго протянут ваши возвышенные чувства?
– Ну, есть же другие способы…
– О да… как я об этом не подумал, – саркастично звучит.
– Прости, но я пытаюсь понять, разобраться…
– Зачем? – поворачивается ко мне, а я замираю на секунду, а потом руку отдёргиваю и мотаю головой. – Вот. Ты сама не знаешь. Или тебе просто любопытно каково это?
– Знаешь, желания вновь ощутить себя девственницей у меня не возникало ни разу…
– Я не знаю, что такое девственница…
– Почему? – удивляюсь, хотя ответ напрашивается сам.
– Думаю, причина очевидна.
– Оу, та, что сбежала?
– Она самая.
– Не повезло…
– Кому?
– Тебе конечно, – заливаюсь громким смехом, нервы совсем расшатались. – Она-то жизнь сохранила, – откидываюсь на диван. – Ты же убить её мог.
– Не преувеличивай и перестань уже смеяться, это невежливо.
– Не, невежливо – это не предложить гостю чай, а я нагло ржу, потому что у меня истерика.
– Ты, правда, думаешь, что я могу кого-нибудь убить в кровати? – тоже откидывается на спинку, разглядывая аквариумы.
– Да откуда ж мне знать, – задираю голову и осматриваю потолок, – я и правда ничего не смыслю в размерах, у меня никого, кроме Виталика, не было… – произношу с грустью в голосе.
– Дам тебе бесплатный совет. Если хочешь рядом мужчину, а не мальчишку, перестань называть его как ребёнка, а то он так и не вырастет.
– То есть тебя Родей или Роденькой называть нельзя?
– Боже упаси, а то есть шанс убийства не в постели…
– А мне нравится, когда меня Кристиночкой называют.
– Девочкам можно, – морщит нос. – Если не планируешь сбегать с криками, может, чаю?
– Из вежливости?
– Нет, я голодный.
И зачем я соглашаюсь? Но хуже быть уже не может.
Чувство неловкости отступает, а я с извращённым удовольствием помогаю накрыть на стол. Мы просто болтаем, как друзья, которые не замышляли ничего такого.
Время подходит к девяти вечера, так что я поглядываю за окно и подумываю над тем, как мне сделать ноги, чтобы не обидеть. Хотя просто общаться с Родионом мне нравится, у нас много общего. Взять хотя бы рыбок.
– Может, останемся друзьями? – улыбаюсь, помогая убрать посуду в посудомойку.
– Это изощрённый способ издёвки? – усмехается.
– Нет, с чего ты взял? – округляю глаза.
– Как можно дружить с тем, кого хочешь? – зависает с тарелкой в руках и, опершись на гарнитур, смотрит на меня, не отводя глаз.
– Не настолько сильно я тебя хочу, чтобы не смириться с ролью подруги, – дёргаю бровями, давая понять, что шучу.
– Хорошо тебе.
– Да не прикалывайся, – отмахиваюсь и забираю тарелку из его рук, загружая и её в посудомойку. – Ты тоже не так сильно меня хочешь, – закрываю дверцу, беру тряпку и вытираю стол.
В следующую секунду чувствую стальную хватку и понимаю – ляпнула, не подумав, раззадорила мужика, кажется.
Хочу пискнуть, что не готова, а он дёргает меня и поворачивает к себе. Тряпка летит на пол, а я оказываюсь на столе. Поцелуй за поцелуем, и я уже забываю причины, по которым отказалась. Возбуждение рвёт на части, я готова, и будь что будет.
– Нет! Я не готова! – выпаливаю сразу же, как вновь ощущаю его возбуждение. – Мне страшно, – честно признаюсь.
– Я понял, – цедит, – только не кричи, когда уходить будешь.
