— Да. Да. Нет. Так. Сказал же, эта… Короче, Дэн, давай вечером. Просто выясни те детали, что я попросил.
Марк Сергеевич сидит ко мне чуть боком и смотрит в окно, потому я могу, не сдерживая любопытство, рассматривать его мужественный профиль.
Если бы я умела влюбляться с первого взгляда, как когда-то смело поступала в начальной школе, то сейчас сразу бы отдала ему участившее свой ритм сердце и весь запас драгоценных наклеек, хранящихся в розовой коробочке.
Но, к счастью, к двадцати пяти годам я научилась отделять простое восхищение и интерес от чего-то более существенного. Теперь мне не нужна просто красивая картинка, а нужен человек, способный совершать ради меня поступки. Тот, на которого можно будет опереться в сложную минуту.
Но все же что-то в этом мужчине бесконтрольно волнует кровь. Она бурлит и кружит сознание.
А он вдруг кидает в мою сторону один мимолетный хмурый взгляд и заставляет дребезжать и искрить какие-то совершенно потаенные рецепторы, словно мне снова те самые беззаботные двенадцать лет.
Наконец, его односложный разговор прекращается. Сбросив звонок, мужчина чуть склоняет голову на бок и поднимает на меня внимательные голубые глаза. Я на миг залипаю и с небольшим опозданием соображаю, что не успеваю вовремя переключить режим «пожирание» в сестринский послушный взор.
Вот же Сальвадор.
Немедленно исправляюсь. И потом, вряд ли он что-то замечает, когда я в этих очках опытного аквалангиста.
— Злата, помнишь мы с тобой еще в начале нашей совместной работы обсуждали кофе?
Ну как бы… нет.
Потому что со мной он его точно не обсуждал.
Но я была бы совсем не против, если бы он принёс мне как-нибудь кружечку ароматного напитка утром в постель.
Так, мысли, вы куда-то не туда завернули.
Киваем покорной фрейлиной.
— Тогда почему ты сделала мне растворимый?
— Кофемашина сломалась. — решаю сразу честно признаться хотя бы в этом.
Не выдумывать же глупые отмазки, увязая еще сильнее в толще лжи.
— Понятно. Тогда принеси, пожалуйста, что-нибудь другое. То, что я точно пью по утрам.
Он улыбается. По-доброму. Очень искренне и крайне опасно.
Поднимает стакан и протягивает его мне. От ласкового выражения лица этого мужчины могут без лишних слов потонуть трусики.
Злата, как ты вообще умудряешься работать в этих абсолютно нечеловеческих условиях?!
— Конечно, сейчас принесу.
Внутри беснуется желание случайно дотронуться до его пальцев. Но я, скрипя зубами, делаю все возможное, чтобы этого избежать. Забираю злосчастный кофе и выхожу из кабинета.
Тут же отправляю сестре гневное сообщение. Не доходит. Вот что у нее за странная привычка ставить телефон в авиа-режим, оказавшись в аэропорту.
Прохожу на кухню и лихорадочно шарю по шкафам. Нахожу несколько коробочек с чаем. Все исключительно черного окраса. А в холодильнике две упаковки молока и пару бутылок минеральной вода. Скукота.
Вспоминаю, что видела знакомую пачку очень элитного зелёного чая в шкафчике сестры. Его гораздо дольше следует заваривать — но надо же оправдаться в глазах этого хмурого секси-босса.
— Злата, я пошел на встречу по поводы «Услады», — долетает до меня голос начальника следом за звуком открывающейся двери. — Уточни у Северного, когда он подъедет в офис и скажи Марьяне Петровне, что я жду ее у себя в три с отчетом.
— Хорошо. — выхожу из кухни, наблюдая удаляющуюся фигуру начальника.
Отлично.
Закончив шаманить с чаем, выполняю полученные поручения. Потом еще раз проверяю почту и, сверяясь с тетрадью-подсказкой и чудо-стикерами сестры, пересылаю некоторые из писем другим адресатам.
