Кто отец? Ты - отец! Никто другой не может быть отцом этого малыша! Ты - отец! Руслан! Как же теперь справиться с этим? Мой малыш...Что с тобой там?! Помогите мне встать и дойти до него! Кто-нибудь!
Слезы текли из глаз, хотя казалось, что я спала. Я и сама была не уверена, сплю я или нет. Все казалось слишком нереальным. Такого не могло случиться с Мией Тополевой. Такое происходит с другими людьми. Это показывают в телевизоре, об этом пишут книги и снимают кино... Этого не могло произойти в реальности… Не со мной…
Сознание постоянно ускользало. Оно то появлялось, то исчезало. Голоса продолжали звучать и что-то говорить. Иногда я разбирала слова, иногда слышала просто неясный шум. Болели голова и живот. Хотелось закричать, но темнота поглощала меня в такие моменты. Сколько я пролежала так? Целую вечность? Одна и та же мысль разрывала меня: у меня есть ребенок, и я понятия не имею, что с ним сейчас...
4. 3 глава
Мия
Три дня спустя
Я стояла в детской реанимации и не могла поверить своим глазам. Мой крошечный сын лежал в кувезе, такой маленький и беспомощный, с носовыми канюлями, вставленными в ноздри. Врач сказал, что он хоть и задышал сам, но из-за высокого риска слипания легких, было принято решение использовать канюли. Слезы беззвучно текли по моим щекам, я даже не смахивала их, потому что они все равно продолжали бы течь.
В реанимацию меня пустили всего на пять минут, и как бы я не умоляла, персонал отказался предоставлять мне больше времени. Я хотела убедиться, что с ребенком все в порядке, что он не умирает, но видя его в таком состоянии, чувствовала лишь только то, что страх усиливался, так же, как и чувство вины.
Это я виновата, что мой малыш родился раньше срока и сейчас нуждался в серьезной медицинской помощи! Если бы я хотя бы на миг задумалась, что с моим телом что-то не так, если бы прислушивалась к себе и больше заботилась, то узнала бы о беременности вовремя, а не когда уже начались роды. Я пила эти таблетки, не ела нормально, да еще и бегала. Как я вообще его выносила?! Почему не чувствовала шевелений?
Боже, что же мне теперь делать? Как помочь моему малышу? Я даже на руки взять его не имела права. Какого это - смотреть на свое дитя, и не иметь возможности прикоснуться к нему?
В ушах до сих пор звучали слова врача, который приходил ко мне в палату, когда я впервые встала и прошлась после операции.
"Мия Александровна, ваш сын родился на тридцать второй неделе беременности, поэтому есть риск развития респираторного-дистресс синдрома, то есть при вдохе ему может не хватить сил на раскрытие спавших альвеол. У ребенка наблюдается одышка, поэтому мы будем тщательно следить за его дыханием. Кроме этого в кувезе он будет находиться при комфортной для доразвития температуре. Вы должны понимать, что сейчас для ребенка может быть сверхопасна любая инфекция...Это чудо, что он выжил...Мне нужно знать все подробности вашей беременности..."
Чудо. Мой сын действительно чудо. Его жизнь, его появление на свет. Как Господь уберег нас? Кто за нас молился?
А насчет подробностей о беременности - что я могла ответить? Только правду. Вот так в рыданиях я и выдала врачу, что натворила, что ни о чем не знала, и что сама чуть не погубила свою жизнь и жизнь своего ребенка. Если он не поправится, я не смогу с этим смириться. Не смогу простить себя.
Про Руслана я почти не вспоминала в эти минуты. Знала только, что он оплатил мне отдельную палату, самую лучшую, и передал через медсестер, что заедет ко мне, как только уладит один срочный вопрос. А наш вопрос нам еще только предстояло обсудить...
