– Аксинья просто меня отдала?
– Я ей заплатила.
– То есть ты меня купила? – я поражена в самое сердце. Мне рыдать хочется и сказать бабушке в очень грубых выражениях, что так поступать нельзя.
– Нет. Я тебя спасла от нищеты и болезней. Галка год выхаживала, по врачам моталась с тобой на руках, не отпускала днём и ночью. Ты жива благодаря нам. Мы, Белорецкие, – твоя семья, и не смей думать иначе. Не тот мама и папа, кто родил. А тот, кто кормил, воспитывал, ночей не спал. На ноги поднимал и любит тебя. Ясно?
Бабуля искренне верит в правоту своих слов. Ну, а я что? Мне как быть? Такая гора информации свалилась мне в мозг, что кажется – он вот-вот лопнет.
– Я домой пойду, – говорю ей. – Спасибо, что рассказала.
– Пожалуйста, – провожает до двери, берет за руку. – Помни: ты наша кровь, поняла? Будь я на месте Аксиньи, не отдала бы. Мир бы перевернула, траву жрала, под богатого мужика легла, чтобы сохранить дочерей. Но она – не я. Не вздумай её ненавидеть, поняла?
– Поняла, бабушка.
– Молодец. Вали отсюда, – улыбается, провожает к выходу и закрывает дверь.
12. Глава 12
Возвращаюсь домой. Запираюсь в своей комнате и вдруг отчетливо, словно это кто-то вырезал в камне и показал мне при ярком, остром свете получившийся барельеф: мой мир прежним больше никогда не будет. Информация, которую рассказала мне бабушка, она… Правду говорят, что такими сведениями можно отравиться. Чтобы этого избежать, их нужно дозировать, выдавать «пациенту» по капельке, по глоточку, по щепотке.
Но как можно подготовить к тому, что ты – не родная дочь своих родителей, а приемная? Что твоя бабушка на самом деле, если думать о кровных узах, тебе совершенно чужой человек? Нет, здесь или ты узнаёшь всё сразу, или кому-то стоило бы молчать до конца своих дней. Но я на Серафиму Григорьевну не могу злиться. Хочу, это правда. Не получается. Я же знаю её с первых лет своей жизни! Она для меня всегда была родной и любимой бабулей! Разве получится вот так запросто отказаться от всего, что нас связывает?
Да, но я узнала о себе такое… Как же мне быть? Я хожу из угла в угол и места себе найти не могу. С кем поделиться, совета попросить? С Алиной и Мариной? Их кандидатуры отпадают сразу. Они станут ахать и охать, а дельного ничего не скажут – эмоциональные слишком. То, что я знаю теперь, это требует логического подхода. Нельзя пороть горячку, иначе можно вообще без семьи остаться.
Бабуля, конечно, сделала свой шаг. Он был широкий и тяжелый для меня. Но теперь в моих силах действовать дальше, чтобы не наломать дров. Теперь моя очередь. Но как же все-таки быть? Серафима Григорьевна не сказала, имею право разглашать информацию или нет. Видимо, да. Иначе предупредила бы. А может, попросту забыла? В любом случае, запрета от неё я не слышала. Значит, имею право поделиться.
Но к кому пойти сначала, если не к подружкам? К родителям? Представляю, как они разозлятся на бабушку и набросятся на неё с упрёками, что раскрыла их главный семейный секрет. Нет, подставлять её я не имею права, она человек пожилой. Да, пережила войну, много бед на её судьбу выпало. Дедушка рано умер, оставив её с маленькой дочкой на руках. Потом мама моя… или теперь как её называть?! В общем, она часто болела, и Серафиме Григорьевне пришлось разрываться между ней и ответственной работой. Она заслужила спокойную старость.
Может, мне надо поехать к Лене?
