Карахан кивнул:
– Короче, Есаул! Есть заказ с приличной оплатой. Половина суммы в тайнике багажника машины. Ты джип убери к себе в гараж подальше от посторонних глаз. Заказ, в принципе, не сложный, но о нем позже, сейчас долго рисоваться под камерами на виду у Каландина не будем. Запомни одно. Хочешь получить хорошую долю, делай, что буду говорить я. Не желаешь, так и скажи, но сейчас!
– Я что, дурак? За кого ты меня держишь, Карахан?
– Держу тебя за профи. Поэтому и решил привлечь твой отряд, а не вызывать своих людей из Чечни. Разговаривать с боссом буду я. Ты лишь человек, которого он передаст в мое распоряжение.
– Я все понял, Карахан! Один вопрос. Он для меня важен. Какова моя личная доля в случае успеха операции?
– Полмиллиона евро! Еще миллион получишь на своих бойцов. Но рассчитаться с ними ты можешь по своему усмотрению! Я в твои дела вмешиваться не стану!
Физиономия Есаула расплылась в подобии улыбки, напоминающей звериный оскал хищника, почуявшего запах легкой жертвы.
– Это действительно хорошие деньги. И половина их лежит в джипе?
– Да! Но делить бабки будем после того, как отработаем заказ!
– Ясный перец!
– Все, идем к Каландину. Заждался поди. А в его возрасте нервничать нежелательно.
Есаул нагнулся к Карахану:
– Ему, между нами, давно пора на погост. Восемьдесят лет справил, куда еще? Ан нет, сидит в кресле, как паук, дергая за концы паутины. А бабок у него на счетах, да и в сейфах здесь немерено. Дурь тоже есть. Много дури. Вот бы все это прибрать к рукам, а, Карахан? Ты человек авторитетный, а с деньгами Каландина да поддержкой кавказцев, вполне мог бы заменить эту старую партийную крысу.
– А его коллеги, связи?
– Коллеги – такая же плесень, как и он. А связи? Так у тебя их не меньше.
– Ладно! Об этом поговорим позже. Сейчас надо отработать заказ и пока придется работать через Каландина. Иначе сдаст, сука старая.
– Так ему и отстегивать придется сумму немалую.
– Это мои проблемы!
– Ясно! Пошли!
Карахан жестом указал помощнику находиться вместе с Шурином и Тарасом, последние же получили приказ Есаула отогнать джип в гараж дома Верехова и не спускать с него глаз. После чего Есаул и Карахан вошли в дом. На входе Верехов не услышал щелчка выключенного диктофона в кармане брюк Вахи. Бандиты поднялись на второй этаж. Охранник указал им на дверь слева, в спальню хозяина.
– Босс просил, чтобы вы прошли туда!
Карахан кивнул:
– Хорошо!
Открыл массивную дверь. Перед Есаулом и Караханом возникли еще две фигуры мощных, коротко стриженных охранников. Те, узнав гостей, молча отошли в стороны.
Георгий Дмитриевич Каландин, бывший секретарь ЦК КПСС, сидел в кресле. Ноги от пояса до пола покрыты пледом. Рядом наклонилась, выставив аккуратный, почти открытый из-за короткого халата зад, медицинская сестра, только что сделавшая Каландину укол. Она сняла жгут, когда хозяин усадьбы обратил внимание на гостя:
– А, Карахан? Ассолом аллейкум, уважаемый. Как семья? Дети? Здоровье?
Ваха почтительно поклонился:
– Ва аллейкум ассолом, Георгий Дмитриевич. С помощью Аллаха у меня все хорошо! Спасибо!
Каландин вздохнул, отпустив медсестру:
– А вот я приболел. Да! И с чего так неожиданно? Не пойму! Только не говори, Ваха, о возрасте. Я помню, сколько мне лет, и помню, что дед мой прожил девяносто восемь годков, последний раз женившись на молодой бабенке в восемьдесят три года. Так что порода у нас крепкая. Все нервы! Обо всем думаешь, обо всех заботишься. Дел по-прежнему много, и большинство из них приходится решать самому. А время нынче беспокойное. Как с начала девяностых завертело страну в круговороте безумия, так до сих пор и крутит. Новые руководители, заметь, не самые умные, новые порядки, а вернее, полное отсутствие таковых, новые условия. Раньше все было куда проще. Пробился наверх – хозяин. Одно слово – и работа кипит. Никто против даже вякнуть не мог. А сейчас? Смутные времена. Конкуренты, недруги. Так и жди удара в спину. Никакого уважения. Но ладно! Время назад не воротишь. Жаль, но не в силах человека сделать это. Докладывай, с чем пришел? Да ты садись, Ваха. И ты, Игнат, присаживайся, кресел на всех хватит. Сейчас и чай принесут.
