Карахан спросил:
– У вас что, при себе своих стволов не было?
– Так шли на тузиков безобидных, на хрена стволы? Кто ж знал, что Мельник в дела наши впряжется?
– Дальше?
– А чё дальше? Мы ушли на хутор, а Мельник вызвал одного из своих парней с тачкой да шмотьем для телок. Их одежонку кавалеры на «Жигулях» увезли. Ну и отправил баб в Ростов.
– И все?
– Нет! Как вернулся в усадьбу, Мельник вызвал меня. Встретил у ворот, предупредил, еще хоть один раз нечто подобное тому, что чуть было не произошло на берегу, то кранты и мне, и моим пацанам. Сказал, развернулся и калитку перед мордой захлопнул, козлина. После этого меж нами вражда.
– Почему не отомстил Мельнику за унижение?
Есаул взглянул на Карахана:
– Потому что время не пришло. Вот замутим тему насчет Каландина, если, конечно, не сдрейфишь, тогда и с Мельника спрошу по полной программе. Ведь он не только снял меня с бабы, оскорбил, а с той шлюшкой сам встречаться, пес, начал. Водила проговорился. Он и сегодня в Ростове с ней наверняка развлекается. А за это отдельно ответить придется.
Карахан проговорил:
– Смотрю, шустрый этот капитан бывший. Давно он у Каландина?
– Как из спецов уволился. За него, слышал, корешок его босса по ЦК просил. Ну, уважил Каландин просьбу бывшего коллеги. Они связями дорожат. Помогают друг дружке. Блядь, им уже за восемьдесят, а все, суки, норовят власть держать.
– Такая порода, Игнат! Для них власть – жизнь. Без власти они трупы. Впрочем, и обладая властью, никто еще вечно не жил. Значит, Мельника к Каландину дружок старый устроил?
– Да!
– Кто именно, узнать можно?
– А на хрена?
Карахан повысил голос:
– Чтобы было до хрена! Перед тем, как на кого-то руку поднимать, не мешает узнать, а не отрубят ли тебе случаем эту руку. Так можно или нет?
Есаул вновь задумался:
– Черт его знает, хотя… Лева, по-моему, тогда еще в личной охране Каландина обретался. И трахал бывшую секретаршу босса. По крайней мере, слух такой гулял по хутору.
– Что за Лева и секретарша? Почему бывшая?
– Лева – это тоже мой человек. Дмитрий Левин, а секретарша? Была у Каландина некая Валентина. Где он ее откапал, неизвестно. Просто в один прекрасный день года два назад эта Валя появилась в приемной босса, да так там и осталась, до… до… если не изменяет память, 9 мая сего года.
Карахан спросил:
– Что произошло 9 мая? Каландин ее выгнал?
– Не совсем! На праздники на хутор приезжали твои земляки, пробыли здесь двое суток и свалили. Валентина уехала с ними. Больше о ней ничего не было слышно. А в приемной появилась Жанночка Шлевич, смазливая девочка. Откуда появилась эта красотка, тоже, как в случае с Валентиной, неизвестно. Лишь то, что привез ее водила ростовского банкира, с которым у Каландина какие-то совместные дела. Банк называется то ли «Донкар», то ли «Донкор».
– Ясно! Где сейчас твой Лева?
– На общей хате, наверное, с пацанами в карты режется.
Карахан поднялся, приказал:
– Ты иди поговори с Левой, узнай, кто рекомендовал Каландину Мельника, и выходи на берег.
– А чего тебя так заинтересовал Мельник? Какая разница, кто его прислал сюда?
– Ты не понял приказа? Мне повторить?
– Не надо! Постараюсь узнать, что требуется, но учти, безо всякой гарантии. Лева может и не знать ни хрена.
– Ты еще здесь?
Есаул поднялся, прикурил сигарету, вышел за пределы усадьбы. Телефон Карахана издал сигнал вызова. Бандит взглянул на дисплей. Цифры номера Каландина. «Наблюдал, старый лис, за разговором во дворе».
