– Мне-то чего против быть? Занимайся домом, а за порядком я посмотрю, все равно делать нечего!
– Тогда поехали в участок? Передам тебе документы, ключи, чтоб опосля не мудохаться?
– Поехали!
Лейтенант и старшина подошли к машине. Из дома вышел Иван Степанович. Позвал:
– Колян! Может, на реку сходим? Устроимся в балочке, рыбалкой побалуемся, выпьем, за жизнь погутарим?
– Не получится, отец! У меня дела по службе.
– Так ты же в отпуске?
Пришлось солгать, иначе отец не отстал бы.
– Отозвали, бать!
– А?! Вот тоже начальники. Раз в год человеку нормально отдохнуть не дадут. Ну ладно, что ж поделаешь, раз отозвали, служи!
Николай уселся на сиденье и кивнул Головко:
– Поехали, Степа!
А езды-то, объехать церковь! Остановились под навесом. Прошли в сельскую Администрацию, в кабинет участкового. Войдя в комнату, Николай сразу определил, в ней кто-то и что-то искал.
Повернулся к Головко:
– Это ты, Степа, решил разложить документы по-своему?
Старшина удивленно ответил:
– Нет! Да я здесь почти и не бывал. Заходил только в первый день. Пепельницу вытряхнул, и все, а что, что-то не так?
– Ладно! Ничего особенного.
Старшина положил на стол ключи от кабинета, КПЗ и машины:
– Это все, Коля. Протоколов не составлял, в журнале записей не вел, не о чем было.
– Понятно!
Головко напомнил:
– Так обратно в Кантарск отправишь? Мне чем раньше, тем лучше. Только прошу, если начальство звонить будет и спросит, куда это я пропал, скажи, что мотаюсь по околицам, лады?
– Лады, Степа! А попутку? Пойдем, найду я тебе тачку.
Закрыв кабинет, Горшков с Головко прошли по коридору до вахты. Здесь Николай сказал сослуживцу:
– Ты иди на улицу, покури, а я с местной властью поговорю!
Старшина пошел на выход, Николай к вахтеру, бессменному деду Потапу:
– Привет, старый, мэр наш на месте?
– На месте! Он же и сэр и хер, как говорил генерал о начальстве при путче. То ли Лукашов, то ли Балашов!
Николай напомнил:
– Макашов!
– Точно, Макашов! Такой бравый вояка. Среди тех, кто против Борьки пошел, когда их из Белого дома выводили, он один орлом держался, остальные так, как курицы мокрые. А на что тебе Коганов?
– Не знаешь, его машина на ходу?
– На ходу. Водила Санька куда-то недавно отъехал, как Женьку привез, а что?
– Ничего. Спасибо за информацию.
Дед хитро прищурился:
– Ее, эту информацию, на хлеб не намажешь!
– Ты на что, старый, намекаешь?
– Да видел я, как ты вчерась из воронка своего ящик казенной вытаскивал. Мог бы сторожу по старой памяти и накатить стаканчик!
– Глазастый ты у нас, однако ж?
– Чего надо, не пропущу!
– Тогда сдай кому-нибудь на время свой пост и дуй к отцу, с ним приложитесь. Передашь, я сказал!
Глаза деда Потапа заблестели:
– Вот это другой разговор. Спасибо, Колян, ты настоящий мужик. А вахта? Она и без меня обойдется, как я без нее.
Сторож вышел из дежурки и трусцой засеменил в обход церкви.
Николай, усмехнувшись, прошел к приемной главы сельской Администрации. Секретаря по штату местному чиновнику положено не было, так что приемная являла собой обычную пустую комнату. Горшков открыл дверь кабинета Коганова:
– Разрешите, Евгений Анатольевич?
Глава разрешил:
– А?! Участковый, входи! Какие проблемы привели ко мне?
– Пустячные. Хотел узнать, вы в район не собираетесь?
Горшков знал, что Коганов каждый день ездит в Кантарск. К супруге.
Чиновник ответил:
– Собираюсь, вот Сашок, водитель, харчей из дома возьмет, подъедет, так и отправлюсь. А что, подбросить, что ли, кого?
