Колян зло проговорил:
– А вот это мы еще посмотрим!
– Посмотришь, Коля, посмотришь! Система раздавит любого. Надо ломать Систему, только кто ее сломает? Она как паук, затянула страну в свою паутину.
– Разберемся!
– Разбирайся, если есть желание. Ты у нас парень боевой!
– Я из этих козлов, что прислуживали Комарову да Коноваленко, по новой показания выбью. Но уже отправлю в Москву, в МВД!
Захарченко печально улыбнулся:
– Перестань, Коля. Ничего ни у кого ты не выбьешь. Коноваленко сейчас под крылом Комарова, его охрана на стреме. Сунешься, тебя же и повяжут!
– Но что-то надо делать?
– Не знаю! Для меня все уже кончено. Я в драку не полезу! Займусь личным хозяйством, тепличку поставлю, о которой всю жизнь мечтал, буду разводить цветы. А тебе? Да что тебе мои советы? Все одно, по-своему сделаешь!
Николай затушил окурок:
– Наливайте по третьей, ребят пятой роты помянем!
– Это можно! Даже нужно. Память надо хранить. Без памяти мы в обезьян превратимся.
Выпили не чокаясь.
Несмотря на приличную дозу выпитого спиртного, Николай не хмелел.
Захарченко спросил:
– А ты куда уезжал, если не секрет?
– Да какой секрет? Бойню в Звездном помните?
– Конечно! Такое разве забудешь?
– А интервью главаря банды по «ящику» видели?
– Смотрел!
– Так вот этот Теймураз-Костолом пять лет назад руководил и боем против нашей роты!
Подполковник удивился:
– Да ты что?
– Вот и что! Я думал, его, гниду, на высотах положили вместе с остальными духами, а оказалось, нет, выжил, тварь. И вновь змеиную свою голову поднял. Я как узнал об этом, так и организовал командировку в Чечню. С небольшой группой бывших сослуживцев. Короче, вычислили мы этого Костолома. Устроили засаду и завалили его! Теперь уж окончательно!
Подполковник с искренним изумлением смотрел на лейтенанта:
– Ты… ты… это… серьезно, Коля?
– Да! Лично завалил Теймураза, вот этими самыми руками, – Горшков выставил ладони вперед, – но не сразу, дал помучиться.
– А… а… кто ж вас в Чечню-то пропустил? Да еще позволил охотиться на Теймураза?
Николай прикурил новую сигарету:
– Чечен один. Шах! О нем в свое время тоже писали газеты. Он с нами тогда на высотах дрался. Ему жизнью обязаны все, кто сумел отойти от обреченных позиций. Я в том числе. Он сейчас особым отрядом спецназа на Кавказе командует. Ну и взял к себе по старой дружбе. С ним, с его отрядом работали. А завалил я Теймураза как раз в той балке, по которой отходили раненые нашей роты. И по которой он, волчара, за нами тогда головорезов послал. Добить! Не получилось. У него. А у меня получилось. Разделал его на куски тесаком. Сегодня из Грозного, через Пятигорск, и прибыл сюда. А здесь…
Захарченко только и проговорил:
– Да, дела! И никому не сказал!
– Зачем? А чего говорить, когда еще ничего не было ясно! А сейчас сказал. Вам! Только прошу, не афишируйте это, добро?
– Но почему?
– Не надо! Не хочу!
– Ну, как скажешь.
Подполковник поднял бутылку. Она была пуста.
Предложил:
– Еще распечатать, Коля, а то не берет чегой-то?
Николай отказался:
– Хватит, Дмитрий Павлович! Не та, видимо, обстановка, чтобы кайфовать. Водка сейчас не расслабляет, а злит! Во мне же этой злости уже через край!
Подполковник согласился:
– Ты прав! Достаточно!
Горшков поднялся:
– Спасибо за прием, Дмитрий Павлович, хоть встреча и невеселой оказалась, но тем не менее. Поздно уже, пойду я!
Захарченко спросил:
– Да куда ж ты пойдешь, на ночь глядя?
