Все долго не могли понять, что же случилось с мужем Оливии, пока однажды не собрались вместе. К всеобщему удивлению, недоставало ещё одного Божественного Орудия. Это была Адриана, которую Марта запомнила, как без конца льющую слезы, но при этом заботливую и добрую, пусть и слегка высокомерную, девушку Франко.
Франко вызывал животный страх, какой бывает у загнанных в угол мышей, с которыми сытая кошка решила поиграться. Но страх этот зачастую проявлялся не сразу, поэтому вздыхали по нему многие. Что-то с ним было не так, и у чутких людей интуиция буквально кричала: «беги! Спасайся от него!». Мимика, жесты или его взгляд, пугали, отталкивали. И никто никогда его по-настоящему не любил, кроме одной очаровательной дурочки, которая бегала за ним со школы, приносила ему приготовленную с любовью еду, и была готова ради него на все. Она стерпела отношение к ней как к вещи, стерпела полное равнодушие в свою сторону и даже его резкость и раздражительность на ее знаки внимания.
Был ли он благодарен ей или хотел и дальше видеть её восхищение, но именно её он и сделал своим Божественным Орудием. После чего убил собственными руками.
Старейшина молний даже не счел нужным оправдываться перед остальными и на вопрос, где Адриана, ответил прямо:
– Я её убил, а после этого её тело разлетелось на пылинки.
Сказать, что все остальные были поражены его словам – ничего не сказать. Казалось, пока они убивали чудовищ, настоящий монстр был среди них. В его взгляде не было ни жалости, ни сожалений о содеянном. И смысла говорить с ним о произошедшем тоже не было, что понимали практически все присутствующие. Но праведная Марта, находящаяся на грани сумасшествия и потерявшая всякую меру, в бешенстве направила в него иглы из своей энергии. Те прошли через его тело и оставили с десяток дыр, на что Франко лишь ухмыльнулся. Привычные для него раны от энергии Марты быстро затянулись, и он не стал опускаться до её уровня, не желая затевать драку или перепалку по такому незначительному поводу.
Он даровал второй шанс Адриане, а потому считал, что имеет полное право лишить её жизни. И в отличие от некоторых других Старейшин, ему по крайней мере хватало смелости заявить об этом во всеуслышание. Такое отношение по-настоящему ужасало Божественных Орудий и Старейшин, которые искренне не могли представить себе то безграничное ощущение власти над жизнью живого человека, которым Франко, как показалось Марте, кичился.
Она всё это время медленно, но верно превращалась в сущее зло. Зло, карающее всё, не подходящее под её ощущение справедливости. Измотанная долгой кровопролитной войной с демонами, Марта стала судить резко и перестала думать о правильности своих поступков. Весь её мир поделился на чёрное и белое, и второго, к сожалению, было гораздо меньше первого. Бывало, она могла ударить оголодавшего человека за то, что тот украл еду или исполнять правосудие в поселении, которое пришла защищать.
Ей казалось это верным. Она думала, что в прогнившем насквозь мире люди забыли, что правильно, а что нет. Но на деле, она превращалась в настоящего изверга, и Мехмет с Ильёй не могли этого не заметить. И безусловно им хотелось бы остановить ее в этом перекосе, но оба ее близких друга видели, что за этим кроется нечто большее, а именно – боль из-за увиденного.
Когда-то Марта клялась, что не воспользуется своим положением, но вселенная всегда над ней насмехалась, и заставляла её проходить через то, что она раньше осуждала.
