Заклятие поиска обнаружило Нрэна у ручья в Садах. Уже переодевшись в официальный костюм, воин с отрешенным видом сидел на скамье у воды, коротая последние минуты в тишине и спокойствии среди природы.
Телепортировавшись к кузену, Элия с ходу начала его отчитывать:
– Нрэн! Кто тебя просил лезть в мои дела?
Первый взгляд, брошенный на кузину, был полон изумления. Но очень скоро до бога дошло, какой именно из его поступков получил столь суровую оценку.
– Э-э-э, я должен был проверить, достоин ли он того, чтобы учить тебя, – смущенно попытался оправдаться перед Элией воин, так же как оправдывал этот поступок перед собой.
– Даже если так, проверки бывают разные, дорогой, и не все они включают в себя увечья. Мы оба прекрасно знаем, почему ты так поступил.
Нрэн замолчал, опустил взгляд на воду. Эта безопасная жидкость никогда не смотрела на него обвиняюще, не соблазняла умопомрачительными декольте и не язвила словами.
А что принц мог сказать в свое оправдание? «Прости, любимая, я так рехнулся от ревности, что захотел убить твоего учителя. А не сделал это только потому, что он действительно хороший воин, жизнь которого более ценна, чем моя безумная ревность?»
Глупо… Ах, как глупо. Но когда он поступал разумно в том, что касалось Элии? Бог тяжело вздохнул.
– Фехтуй с кем хочешь и сколько хочешь, дорогой, – продолжила принцесса, – но моих наставников калечить не смей, иначе я и правда решу, что они никуда не годятся, и подам официальное прошение на имя короля Лоуленда, требуя назначить тебя моим постоянным учителем по оружию навсегда. Как ты думаешь, пойдет Лимбер навстречу просьбе любимой дочери?
Нрэн испуганно заморгал, осознавая весь ужас ловушки, расставленной принцессой.
– Ты не сделаешь этого, – хрипло прошептал он с мольбой в голосе.
– Пока нет, – невозмутимо согласилась Элия. – Но предупреждаю я тебя в последний раз, любимый. До встречи на Празднике Лозы!
Богиня растворилась в воздухе, а Нрэн вновь уставился на воду, разглядывая мелкие камешки на дне, слушая успокаивающий плеск струй и тщетно пытаясь обрести душевное равновесие. Кузина опять на него рассердилась. Печальные строки сами собой сложились в голове принца, и он прошептал их одними губами:
Битвы ищу я,
Изгнанник любви своей,
Будто возможно
Мечом разрубить этот
Узел из снов и страданий.
Так сидел воитель, устремив неподвижный взгляд светлых глаз на быстрые воды ручья и твердую гальку на дне, обкатанную такой кроткой и невинной на вид водой.
Отчитав Нрэна, богиня перенеслась обратно в свои покои, чтобы завершить последние приготовления к празднику. Рэт Грэй и Злат уже ждали ее в гостиной, делясь впечатлениями о городском карнавале.
Разряженный в зеленый и серебристо-серый (вовсе не похожий на траурный) бархат, атлас и шелк, шпион довольно улыбался, полируя перстни с бриллиантами и изумрудами о мягкую обивку кресла. Он явно гордился своим пышным богатым нарядом. Повод для гордости действительно был. Младший сын в пух и прах разорившегося графа дальних земель Делавас, находящихся под протекторатом Лоуленда, Рэт, благодаря удачно выбранной профессии и неустанным трудам на ее ниве, теперь мог позволить себе буквально купаться в любимых блестящих камушках.
Так что ироничная улыбка Злата нисколько не смущала красующегося шпиона. Мало ли их было и будет, таких улыбок, а камушки вечны! Шпион никогда не понимал Джея, готового убить за косой взгляд.
