Божий храм, а над ним небосвод - страница 4

У храма стонет тётка-богомолка

И нищий слёзно просит на еду.

Мне стыдно за каракуль и букеты.

Мой князь, смотри, страдает голытьба.

Зря в прошлом мы палили из мушкетов

И с Жанной Д'Арк горели у столба.

«Я не умру, а растворюсь…»

Я не умру, а растворюсь

В седом мерцании рассвета.

Я проплыву в зефире лета,

Как дым из дула пистолета.

Чудеса

Где помидоры падают с деревьев,

Где огурцы растут на облаках,

Я превратила платье из отрепьев

В руно из злата в сказочных стихах.

Представить можно всё, что хочешь,

Придумать глупенький сюжет.

Скажи – зачем ты саблю точишь?

Зачем ты чистишь пистолет?

Калейдоскоп

В эфире белом Монтерея

Парад стареющих сердец.

И я, как школьница робея,

Брожу меж радужных колец.

В аллее – турок в панталонах,

Туристам он гадать устал.

Вот мальчик с саблей из картона,

Почти как красочный Шагал.

И все фигуры в поднебесье

Зову я вежливо с собой

Пройтись по древнему полесью,

По камням, скрытым под водой.

Ключи от якоря причала

Звенят, как тройка в рюкзаке.

Здесь мир амфибий (я мечтала),

Все люди в рыбьей чешуе.

Смотри – увесистые тучи,

Как будто в злате саквояж.

И берега – всё круче, круче.

А ты – из прошлого мираж.

Вино

Спасибо предкам, что придумали вино.

Мы знаем наперёд, что в гроб дубовый

Нас упакуют строго, всё же – но…

Мы продолжаем и продолжим пить вино,

Поскольку плоти вечной жизни не дано.

«Безлюдно. В облаках голубизна…»

Безлюдно. В облаках голубизна,

Щеки коснулась веточка сирени.

Далёкая московская весна

Ко мне вернулась без предупреждений,

Волною мои мысли теребя,

И в этот миг я вспомнила тебя.

Как мы бежали беззаботно по Неглинной,

Как я что силы поспевала за тобой,

И твою руку, что ты подал мне невинно,

Твою манжету с сигаретною дырой.

И нашу близость – исступление? Случайность?

Иль предназначенность. Чужого – не воруй.

И в переулке – неожиданный и тайный,

Почти что первый и последний поцелуй.

Тропическая фантазия

Чернее ночи от загара,

В песчано-галечной броне,

На берегах Мадагаскара

Бреду по пляжу, как во сне.

Здесь нет ни библий, ни корана,

У дам – открытое лицо.

Макну в чернила океана

Я голубиное перо.

Письмо с восьмого континента

Отправлю быстрою стрелой.

Тогда ты с ящиком «Дербента»

Внезапно встанешь предо мной.

Пески и небо пышут зноем,

Фонтан – лазурная вода.

Слепят своею желтизною

Лимонов спелые глаза.

На смерть Ю.П

Как пирамид египетских вершины

Торчат локтей шершавые углы.

Здесь псевдоангелы в перчатках из резины

Укладывают мёртвых на столы.

Оконца утонули в жёлтой краске,

Застыла вечность в формалиновых парах.

Водою мёртвой, как в известной русской сказке,

Тебя прозектор обмывает впопыхах.

Уложит он в дубовую коробку

Тебя, чтобы от жизни оградить.

Мы будем пить токсическую водку,

Тебя помянем. Нужно дальше жить.

В транзитном крематория угаре

Держу я ландыши вспотевшею рукой.

Биенье сердца, как весла удары,

В озёра слёз, не выплаканных мной.

«Потемнело небо синее…»

Белле Ахмадулиной

Потемнело небо синее,

Вот опять гощу в России я.

Пиво жадно пьют бездомные,

Продаются туфли модные.

Речь славянская на улице,

Осенний дождик будто наплевал

В Большой и Малый переулок Харитоньевский,

Где Пушкин с Вяземским в былые дни гулял.

День не погож. Хрустя рубашкой накрахмаленной,

Не торопясь, бреду по Крымскому мосту.

В стене кремлёвской, революцией закаленной,

Ножи неона режут бахрому.

У Моссовета голуби, как туча,

Мечтают улететь на Истамбул.

Вспорхнули вдруг. Узду рукой могучей

Князь Долгорукий крепко натянул.

Без разницы – что посуху, по лужам,

Назад Вперед

Божий храм, а над ним небосвод - страница 4

Похожие книги