Бозоны счастья - страница 6

И холят как каприз,

В себя вселяя, в миг сгорают,

Обжигаясь пылким даром

Торопливой страты чувств.

Стремительно в любовь играя,

Мы тем ее быстрей теряем,

Вручая напрасным даром.

Свиданья милый озорник,

Праздником сияя, вскриком

Воронье отгонял ворчанья

На себя, судьбу, на случай,

Что черепахой еле выполз.

Свингуя сердцем аритмию,

Вытрясая тамбурином боль,

Миг скакнул коловоротом,

Кульбитом огорошил вмиг,

По буям колобом катясь,

Из кома шаром становясь,

Осязаемым и пряным, в котором

Целый мир вдруг замаячил.

Мерцанья и пульсары мига,

На встречной полосе двоих

Столкнув и дав по тормозам,

Отбили возникший ниоткуда

Мячик – приблуду-забияку,

Реквизит шута,

Случайно выпавший,

Продрогший, что отскочив,

Завис посылкой обещанья,

Забрезжил завтраком на завтра —

Стал всем, что держит в

Этой жизни нас, тревожит,

Манит, терзая дразнит,

Что заставляет жить дыша,

И называется Любовью,

Трепетом, колибри поцелуем,

Огневкой, мавкой, светлячком,

Заблудшим принцем ночи!

Дар напрасный, дар случайный…

Так, крылатым парафразом нарекая,

Окрестил поэт людскую жизнь – я ж

Даром чувство называю, освящая быт.

В зыбкой лужице лживого сна

Сиять оставила меня моя

Нечаянная радость,

Мой Парадиз!

Сюрприз случайный —

Ты давний мой каприз!

Я чаяла – и получила жаром!

Тебя послали – приняла подарок:

Схватила дар, вкусила, онемела

И вознамерилась продлить

Гурманство, обольщаясь

И теряясь дара речи.

Но чтоб царицу ублажить,

Большое нужно ремесло,

Искусство искушенья,

Пряные рацеи, изыски

Пралине и поцелуев,

Чему не обучают всуе,

А только даром озаряя.

Тебя словив, я научилась:

Альбатрос стал беркутом.

Теперь лети ж и не терзай!

Дар – даром, но знай место!

Я наигралась…

Словесный ворох вынув

Из корзинки и в стирку

Образы закинув,

Я крутанула барабан,

Пустила паром умозренья,

И смыслов картину меняя,

Заставила плескаться море,

Чтоб вал объятьями разъял

И бросил в пену смальтой,

Чтоб из осколков пестрых

Звездами морскими я

Разлетелась и осмотрелась,

Кружа вороньей стаей

По океанской глубине, и,

Рассекая плотную чадру,

Потоком свиваясь в кокон,

Я погрузилась в бездну.

Мои галчата в водоворотах

Ловя пассаты и расправляя

В подводных каньонах крылья,

Витийствуя, мантами парили,

Спускаясь все глубже —

Тянулись к ложу, ниже,

Чтоб за отметкой нулевой,

Пройдя базальты и горнило,

С другого полушарья выйти

Звездами иными – плеядами

Усевшись на мостах Чикаго,

Вечерними огнями Орлеана,

С небоскребов желтых желчно

Крутить немое New синема,

Иль прожекторами Глазго

Считывать бога письмена.

Так и ты разъяв рассыпал

Привычки матрицу мою,

Встряхнув калейдоскопом

Все ощущенья в одно касанье,

Меняя промокашку счастья

На бесконечность салок,

На круговерть теней.

Твои эматы ощущая,

Проснулась от стихов я.

В сознанье не впуская,

Ты оставался иноземцем:

Заведомо неведом и неясен,

Таинственный как Алладин,

Поцелуем сочиняя Деву,

Орлеанством наделяя,

Словно леший Мерлин.

Я же сочиняла Ланселота!

Вы водите с наядами круги,

Я ж с фавном обручилась

Под хоралы молчанья

В тиши поцелуя,

Стекаясь мирами.

Перемещаясь атомарно,

Рьяно – не жеманно,

Мы шар земной

Муссонами накрыли и,

Глобусом вращая в поцелуе,

В качелях бриза растворив,

Жемчужиной моллюску дали,

И в осьминожьих объятьях,

Нибелунговым кольцом,

К Гипербореям унеслись.

Теперь я ворожу стихами!

Надеясь на случайность,

И чатный шар верчу —

Ищу следы твоих циклонов.

Мне не хватает касаний бриза,