– Почему – хранился? – вклинилась я в словесный поток.
– Потому. Не перебивай. Три дня назад произошло страшное преступление. О нем пока еще не сообщают всем, потому что боятся панику поднять. Но это точно, мне Флорисс сказала, а у нее папа – помощник министра по безопасности.
Я кивнула. Показаниям Флорисс вполне можно доверять.
– Аарон Трапери похитил Ключ Металла и частично разрушил Храм. А кроме того, нанес повреждения охране. Главного стража, Гортона Мьери, сейчас спасают лучшие лекари, он очень плох. Куча переломов, магическое воздействие, а главное – стресс большой. Бедняжка переживает, что не справился со своей миссией. И никто не знает, куда полетел Трапери – младший. Вот поэтому министр Магии Стихий Фурт Дарамел лично приезжал сообщить новость ректору и узнать, не объявлялся ли Аарон в родовом замке. Или еще где-нибудь.
– И откуда ты так хорошо знаешь обо всем этом? Ведь информация секретная.
Я и правда была поражена способностью Ксандры где-то прихватывать самые жареные факты и при этом не обжечься.
– Потому что я с людьми общаюсь и держу ухо близко к земле, – наставительно ответила подружка.
– Смотри, чтобы его тебе не оттоптали, – проворчала я, но в этом проявилась, скорее, моя зависть. Я не настолько открытая окружающему миру.
– Ох, жалко ректора Трапери, – вздохнула Ксандра, с грустью глядя на пустую тарелку из-под макарон. И я подозревала, что печаль ее относилась скорее к скоропостижной кончине любимого блюда. Вряд ли она успела распознать его вкус, пока рассказывала.
– Его-то почему? – спросила я. – Он артефактов не похищал.
– Да как же! – Ксандра с яростью набросилась на печенье. – Неужели не понимаешь? Крылатые – они чувствительные очень. Белые особенно, но черные тоже. Все равно же крылышки, перышки. Легкое, воздушное.
Я не очень видела связь между перышками и сверхчувствительностью, но промолчала, ожидая продолжения.
– Теперь на всю семью Трапери ляжет тень проступка Аарона.
Действительно, она права. Если Ключ Металла не найдут в ближайшее время, а преступника не поймают, в связи с ним будут подозревать всех Трапери. Да еще и артефакт-то он выбрал мощный. Его обладатель может повелевать всей вещественной формой. Менять суть предметов и даже живых организмов. Говоря простым языком – превращать все, что он видит, в то, что ему вздумается. И это очень страшно, если подумать. Да, чтобы такое сделать, нужно самому обладать определенной магией, но поскольку младший Трапери – магнир, да еще выпускник Академии, наверняка у него с этим все в порядке. А уж смотреть, сколько заклинаний ему доступно согласно лицензии на магию, он не будет точно.
Получается, Даромния под угрозой, а наш ректор Даниэль Трапери к этому причастен. И кто знает, может быть, помогает любимому братишке?
Министр магии Стихий Фурт Дарамел поражал своим цветом лица. Пунцовый, как самый спелый помидор в саду-огороде матушки Трапери. Странное хобби для породистой леди из магниров – разбить участок на территории древнего замка, но уж так сложилось. Она еще и сыновей заставляла таскать воду ведром и поливать грядки из лейки. Жестокая женщина.
Даниэль понимал, что обычно выдержанный светлый маг Эфира, Дарамел, вряд ли покраснел от смущения или радости. Что-то вывело его из себя, и очень сильно. Но говорить первым не хотелось. Пусть министр начнет.
Фурт Дарамел стоял посреди ректорского кабинета, светя “томатом”. В буквальном смысле, поскольку люстра была направлена прямо на него. Казалось, лучи, что выходят из десятков “вечных свечей”, отражаясь от министерских щек, приобретают розоватый оттенок.
