– Я встречалась с мужчиной, он был нашим родственником, точнее… – она смущенно потупила взор, – маминым младшим братом. Я знала его с детства, постепенно из дяди Саши он превратился просто в Сашу, потом мы реально влюбились друг в друга, и никто не мог повлиять на наши отношения. Правда, папа не знал, может быть, догадывался, а мама прекратила всякие отношения с братом, считала его законченной скотиной. Когда я поняла, что беременна, уже было поздно что-то предпринимать, да я и не хотела, потому что была уверена, что мы с Сашей поженимся. Я даже бросила работу.
– Какую работу? – прервала Лосер рассказчицу.
– Ну, я танцевала… в баре…
– Понятно. Продолжай!
– После того как я сообщила Саше, что у нас будет малыш, он как-то опешил, замкнулся, потом сказал, что ему надо подумать, и ушел. На следующий день он прислал мне эсэмэску: «Я пока не готов к таким серьезным поступкам». Фактически он послал меня куда подальше и предоставил возможность самой выпутываться из ситуации. Мне не оставалось ничего иного, как рассказать обо всем маме. Если без эмоций, мы решили ничего не говорить отцу – мама очень его боялась и никогда не любила. Мама сказала, что рано или поздно правда все равно откроется, ребенка никуда не денешь. Поэтому я должна подготовить себе базу для дальнейшей жизни, а ребенком займется она. Отец узнал о моей беременности, когда я была на восьмом месяце. Он закрылся в комнате с мамой, они долго разговаривали, даже кричали. В общем, на следующий день он собрал вещи и уехал к другу, а потом снял квартиру. Он сказал, что не ожидал от нас такой лжи и подлости, что он оторвет Саше яйца и лучше тому не попадаться ему на пути. Теперь мы всем говорим, что Павлик – мой братик, а фактически получается, что он – одновременно внук и племянник моей маме. – Нина замолчала.
– Ребенок нормальный? – спросила Инесса.
– Врачи сказали, что очевидных дефектов нет, но надо наблюдать за развитием, – спокойно ответила Нина. Наверное, ей стало легче, когда она рассказала правду.
Инесса помолчала, потом кивком указала Нине на ее место. Нина тихонько опустилась на стул.
– Вот, девочки, объяснение тому, что я сказала. Нина сейчас запишет эту историю на листочке, – она положила перед Ниной белый лист, – а мы с вами тем временем обсудим, почему ей будет труднее всех.
После того как я узнала историю рыжей девчонки, мою спесь как ветром сдуло. Я даже почувствовала некоторое уважение к молодой матери, легкую ненависть к слабохарактерному любовнику и сожаление от обманутой любви. Мне показалось, что девушки в аудитории со мной солидарны. Может быть, со временем мы создадим фонд помощи отказным детям и вернем Нине ребенка? Еще меня терзало подозрение, что Лосер не нужны наши сочинения, что она знает все наперед. Зачем тогда она приняла в школу девушку с ребенком? Пока все мои вопросы были далеки от риторических.
Нина, склонив голову, принялась писать биографическую справку.
– Кто готов высказать предположения насчет Нининых трудностей?
Все молчали, Вика – вратарь – через некоторое время робко выдавила:
– Из-за ребенка?
– Так, версия принимается, но не думаю, что в нашей ситуации – это проблема. – Инесса постучала костяшками по столу, за которым сидела Луиза. – Ты скажи, что ты думаешь!
– Из-за того, что она любит своего дядю?
– Да, лучше ей было полюбить чужого дядю… Версия понятна. Третий и последний вариант. – Инесса посмотрела на девушку по имени Анжела – с яркой внешностью, чем-то похожую на Анжелину Джоли, только с белыми волосами, убранными в тугой конский хвост.
