Вышла я довольная. Заказ пришлют в Академию на имя Шайисса, а уж он потом передаст мне. Запасалась бельем, теплыми кофтами, ещё тройкой теплых платьев, одним костюмом, который здесь считался вещью для верхней езды, а также мне пообещали, если поступлю, обязательно подготовить несколько вещей, необходимых адептам на занятиях – все же не только форма нужна будет.
Я потопталась на верхней ступеньке, вдыхая морозный воздух. Кошак отирался неподалеку – в лавку животным ходу не было, пусть даже очень магическим. Не замёрз хоть, бедняга? Подкормить его надо. Может, тоже зайти в кафе, а уж потом в книжный?
Я уже сделала несколько решительных шагов, когда меня окликнули:
– Высокая госпожа, что вы делаете здесь одна и без сопровождения? Что-то случилось? Вам нужна помощь?
Голос говорившего был приятным, хоть и довольно глухим. Я невольно мотнула головой, обернулась. Шапочка – теплая, кстати, похожая больше на меховой капор, чуть не слетела.
Передо мной стоял… наверное, это дроу? Или трау, как говорят местные? Высокий мужчина, чей возраст уловить было крайне сложно. Телосложение не мощное, но довольно крепкое. Жилистый, одет, кажется, в какой-то кожаный доспех и теплый плащ. Смуглая кожа, абсолютно седые или, вернее сказать, светло-серебристые волосы и глаза… вот что меня заворожило!
Глаза его были цвета янтаря, и хотелось смотреть и смотреть в них, как, бывало, любовалась каплей смолы на дереве по весне.
– Госпожа? – В голосе трау прозвучало легкое удивление. – Зачем вы прячетесь под этой маской? Вы скрываетесь от кого-то?
Стало неловко. И немного неуютно. Хоть улица и казалась довольно оживлённой, нас с темным как будто обтекали, не желая мешать.
– Простите, но вы обознались, – помотала головой, – я не дроу… то есть трау. Я человек. И сейчас очень спешу, ещё раз извините за беспокойство! – И пока тот не очнулся от удивления, в два прыжка скрылась за углом, а потом, мельтеша, как угорь на сковородке – пробежала несколько магазинов и влетела в первый попавшийся.
А там…наверное, это было когда-то посудной лавкой. Я уточняю – когда-то, потом сейчас тут стоял хаос и полнейший разгром!
А во главе этого разгрома гордо метался по лавке большущий серый котяра с белой грудкой и белоснежными же чулочками на лапках. Он отчаянно мявкал, махал лапами, хвостом, то и дело якобы «случайно» под причитания хозяина сметал очередной шедевр фарфоровой, если я не ошибаюсь, посуды.
– Ох, поганец! Да стой же, негодяй! Это Марика, дура-дочка моя молочка, сливок, амулета ледяного тебе пожалела! Я ж тебя всегда кормил, никогда не обижал, Буранчик!
Торговец средних лет с обширной лысиной на голове за котом не поспевал. Только завывал обреченно и сокрушенно, неловко топал, обмахивался подолом рубахи. Вон какие щеки красные!
– Закрыты мы, – взвыл, увидев меня, – иди, девонька, иди отсюда!
– А что случилось? – Только и выговорила ошарашенно, увидев, как от прикосновения лапы странного кота часть посуда обрастает ледяными узорами изморози.
– Дух зимы воплощенный разгневался! Уезжал на ярмарку в другой город на неделю, а дочь моя, дурища жадная, вздумала наш уговор с ним нарушить! Бура-анчик, пощади! – Возопил снова несчастный.
Не знаю почему, но я бросилась вперед. Ловко обошла летящую в мою сторону посуду, а потом ухватила кота за ухо. А тот… мявкнул и обмяк. Повис всей тяжелой тушкой, позволяя взять себя на руки. Он был теплым, а шерсть – мягонькой. Развалился, подставляя мне пузико и буквально вынуждая его почесать.
