— А вот это ты зря, — не унималась Софи. — Нам мало о них известно, но вот что всем понятно уже очень давно — женщина, а точнее жена для кимтарца — это святое. Я не шучу, прямо сокровище, — вдохновенно прошептала сестра.
— А так и не скажешь.
Вспомнив снисходительные взгляды, колкие слова и явное пренебрежение, я повела плечами, стряхивая непонятную тревогу, что вызывало у меня общество господина Эвердина.
Он вроде бы и пугал, но как-то… неправильно. Дыхание сбивается, сердце стучит, ладони потеют, но голова ясная, не замутненная ужасом. Будто оцепенение сковывало невидимыми цепями, заставляя смотреть на него, как жертва смотрит на хищника в ожидании прыжка.
— Может, он как бабочка, — предположив, девушка уже открыто улыбнулась.
— Что?
— Ну как бабочка. Сперва неприятный, скользкий и некрасивый, а потом…
— …сожрет всю смородину в саду, — закончила я, не сдержав ответной улыбки.
— Все может быть. Рада, что смогла поднять тебе настроение, Ия. Я буду скучать, сестренка.
Обняв меня за плечи руками в летящих рукавах из воздушной органзы, Софи вышла. Она никогда не любила долгих прощаний. Теплое сердце мой сестренки могло согреть кого угодно, что я не единожды успела проверить на себе.
3. Глава 3
— Вы вовремя.
Как я и предполагала, провожать меня никто не вышел. Наверняка мама с Софи успокаивают Ли, а отец так и вовсе не посчитал бы это важным и, зарывшись в свои бумажки, уже забыл о моем отъезде.
Навязанный жених уже ждал меня у крыльца, нетерпеливо постукивая каблуком своих ботинок.
С момента нашей последней встречи он мало изменился, но мне почудилась легкая усталость, которую мужчина пытался скрыть за холодным взглядом, рассыпая вокруг себя ауру равнодушия.
Все же обратив на меня свой взгляд, господин Эвердин чуть дернул бровью, той самой, надвое разрезанной тонким шрамом. И если бы не его безэмоциональная физиономия, я могла бы предположить, что он удивлен, ведь я переоделась в брюки и плотный кожаный жакет, наглухо застегнув все пуговицы до самого горла. Это невозможно было не заметить.
Да, мне хотелось спрятать от чужих глаз как можно больше голой кожи, поэтому, натянув глубокий капюшон на самый лоб и злобно топая, я запрыгнула в карету, запряженную тройкой абеских жеребцов, способных мчатся без устали на впечатляющие расстояние.
Видимо, господин Эвердин очень торопился, так как не стал обсуждать мой наряд и поспешил присоединиться, усаживаясь напротив.
Сразу же стало тесно: своими габаритами он занимал слишком много места. Невыносимо захотелось придвинуть ноги как можно ближе к скамье и втянуть голову в плечи.
Ну вот опять! Что за странная реакция на этого мужчину?
— Я слышу, как вы недовольны, — усмехнувшись, он подсел ближе к окну, дав возможность передвигать ноги без опаски столкнуться с ним ступнями. — Так громко сопите.
Избрав молчаливую стратегию, я отвернулась носом к стеклу, стараясь думать о чем-то другом.
Но мысли крутились только вокруг сидящего в непосредственной близости господина и его покрытой мраком родины. Будет ли там так же красиво, как на Дархае? Или люди будут такими же нелюдимыми, как на Ираннэ? Что я вообще знала о кимтарцах?
Немного.
О них мало говорили, мало писали, а те, кому удалось побывать на их территории, молчали как убитые, озвучивая лишь то, что позволяли увидеть и узнать сами кимтарцы. То есть почти ничего.
Тайком поглядывая на мужчину, я пыталась найти в нем что-то необычное, выделяющееся, такое, что отличало бы его от моих земляков, но увы. Ничего, кроме выразительной красоты, сокрытой в волевом лице, роста и необыкновенной темноты глаз, не заметила.
