Я приблизилась, ведомая любопытством. Отец Терезы никого не подпускал к своим вещам. Наверняка, тому имелись причины.
Помимо набора ножей из зачарованной стали, внутри мы обнаружили комплект сменной одежды, багряный плащ — копию того, что сгорел вместе с магом, кошель с золотом, склянки с кровью и пожелтевшую от времени толстую тетрадь, перемотанную кожаным шнурком.
— Заклинания школы крови! — благоговейно произнесла я. — Редкая удача завладеть этими знаниями. Наверняка на его страницах описан ритуал обмена душ. Надо непременно забрать дневник с собой.
Ольга и без моих комментариев догадалась о ценности личных записей мага. Она бегло просматривала страницы, выискивая заклинание, которое помогло бы нам спастись. По крайней мере я надеялась, что это так. Если же обманет, одного моего слова хватит, чтобы княжну схватили и отправили на алтарь. Надеюсь, что до крайностей не дойдет. Тогда ведь и она расскажет, что я не та, за кого себя выдаю.
— Нашла! — обрадованно воскликнула Ольга. — Мы наложим иллюзию, чтобы родственники Далиани не заподозрили обман. Но затем нам следует как можно быстрее покинуть приют и связаться с представителями имперской власти.
— Отличный план! — одобрила я. Что могло пойти не так?
Я с магией прежде дела не имела, а воспоминания Терезы давали неполное представление о могуществе крови. К примеру, привороты или яды девушке были не страшны. Капля ее крови могла стать любовным нектаром или же едкой кислотой, способной прожечь железо. Жертвенная кровь даровала заемную силу для заклинаний высшего порядка. Она же позволяла управлять другим человеком, подчиняя волю и управление телом. Но для этого требовалась высокая концентрация самоконтроля и разума.
Густав Далиани мог бы запросто остановить отряд вооруженных воинов с поддержкой средней руки магов. Чем сильнее попадался маг, тем яростнее он сопротивлялся, ведь владение даром означало и владение собственным духом. Особенно сильными в противостоянии магам крови считались маги воды или разума, а еще светочи, чья очищающая магия выжигала любую скверну.
— Кровь! — указала я на склянки, хранящиеся в сундуке Густава Далиани. — С ее помощью возьмем контроль над тем, кому она принадлежит.
— Отлично! Используем оба способа, — одобрила идею Орлова. — Иллюзия скроет облик, но надолго ее не хватит. Голос или нетипичное поведение привлекут внимание, поэтому задерживаться в приюте дольше необходимого не стоит. Ты знаешь, где состоится свадьба?
Я кивнула, соглашаясь с выводами княжны, и тут же покачала головой. Дальнейшими планами отец с Терезой не делился. Да и когда им было разговаривать, если он появлялся в приюте под маской преподавателя и изматывал дочь изнурительными тренировками? А то, что она еще училась наравне с остальными подростками и уставала, его ни капли не волновало. Впрочем, именно здесь девушка осознала, насколько ее жизнь отличалась от жизни других детей. Ведь даже самый несчастный ребенок в душе верил, что где-то далеко есть мама и папа, которые его любят и ждут. Тереза же стала сиротой при живом отце, который вытравил из ее сердца малейшие чувства.
— Любая привязанность — это слабость, которой воспользуются враги, чтобы добраться до тебя! — учил он.
Но какие враги могли быть у ребенка, а затем и подростка, прежде не покидавшего пределы родового поместья в горах? О матери девушка ничего не знала. Ей сказали, она умерла при родах. Тети и дяди, двоюродные братья, сестры — все воспитывались по схожему принципу.
