А сейчас – он стоит на пути к нашей свободе.
И не просто стоит, а буравит недовольным взглядом фру Эльвин.
– Чего тебе? – угрюмо спрашивает он.
– А… где герр Юнас и герр Лиам? – едва слышно мямлит фру Эльвин.
– Сменились, – односложные ответы этого стражника пугают не меньше, чем его угрюмый вид.
– Но… разве у них смена кончается не в полночь? – голос фру Эльвин заметно дрожит и едва не падает до шепота.
– Приказ начальства. Завтра прибудут важные гости с поздравлениями. Решено усилить охрану и поменять расписание постов, – по мере ответа у стражника в голосе прорезаются нотки раздражения, – Так чего тебе?
Он, наконец, замечает меня, стоящую чуть в стороне и переводит на меня подозрительный взгляд.
– Постойте, я думал, господин распорядился выкинуть вас за пределы дворца, – теперь в голосе стражника звенит сталь.
А у меня внутри все просто обрывается. Если он сейчас поднимет тревогу, если сюда явится Бьёрн и узнает, что я хотела сбежать с ребенком… боюсь, ни я, ни фру Эльвин больше никогда больше его не увидим. А нас самих наверняка закинет в какую-нибудь темницу или чего похуже.
От мысли об этом у меня тут же отнимаются ноги. Лишь мысль о том, что под курткой сейчас спит мой малыш, который может пострадать, если я не справлюсь со своим волнением, приводит меня в чувство. Но все равно меня ощутимо шатает.
Увидев мою слабость, замечаю как у фру Эльвин натурально загораются глаза и она тут же выпаливает стражнику:
– Вы не видите насколько плохо госпоже? По-вашему, господин совсем изверг? Да, он распорядился выслать госпожу из замка, но позволил ей сначала немного прийти в себя после родов. А сейчас госпожа чувствует себя лучше и уже готова покинуть замок.
Ничего себе…
Восторгаюсь тем, как быстро фру Эльвин смогла сориентироваться в этой ужасной ситуации и вывернуть все в свою пользу. Я бы так точно не смогла.
Тем не менее, стражник со шрамом смотрит слишком уж недоверчиво. Вполне возможно, из-за того, что он уже долгое время служит Бьёрну, он как никто другой понимает, что такое поведение на господина совсем не похоже.
– За тридцать лет я привык доверять чутью. А сейчас оно говорит, что здесь что-то не так, – подводит он, впиваясь взглядом во фру Эльвин.
Не выдержав его уверенного напора, она делает шаг назад. А я чувствую, как меня в который раз за день охватывает отчаяние.
Ну почему драконьи боги настолько жестоки ко мне? В конце концов, я всего лишь хочу забрать своего ребенка. Ничего больше от Бьёрна мне и даром не надо.
– Да вы что, как вы могли такое подумать, – лопочет фру Эльвин, – Это чистая правда. Вы можете сами обо всем спросить господина Дракенберга. Вот только, будет ли он рад, если его побеспокоят в такой поздний час?
– Не будет, – соглашается стражник, – Но я точно знаю, что еще больше он не будет рад, если окажется, что кто-то решил его обмануть.
С этими словами, стражник выходит из караулки на улицу. Снова ловит меня цепким взглядом, и, не сводя его, идет прямо ко мне.
Я натурально цепенею, не в силах ни выдавить из себя что-либо, ни даже сделать шаг в сторону. Лишь стою и смотрю на приближающегося стражника, чувствуя как я полностью растворяюсь в захлестнувшем меня страхе.
Стражник останавливается в паре метров от меня, шаря взглядом по моей бесформенной куртке. В голову тут же приходит ужасная мысль, что если малыш сейчас под ней заворочаеется или, не дай драконий бог, вообще проснется, наш план точно будет раскрыт.
