– Прости, ошибся, – проговорил он. – Но откуда мне было знать, что ты не хочешь, чтобы тебя называли сынком?
Так было уже лучше, но я все еще кипел.
– К вашему сведению, мне уже пятнадцать лет, и мне это не нравится.
Он вновь улыбнулся и сказал:
– О’кей.
Тогда я приблизился и сел.
– Как твое имя?
– Джерард.
– Имя или фамилия?
– И то и другое одновременно. И еще: не надо спрашивать меня, где я живу.
Он положил карандаш.
– Ну, так мы далеко не уедем.
– Это зависит от вас. В чем дело? Я произвожу впечатление враждебно настроенного человека? Пусть так. Я успел набраться всякой дряни, от которой сам не могу избавиться… иначе бы и не пришел к вам. Это может вам помешать?
– Собственно, нет, но…
– Так что еще вас смущает? Оплата? – Я достал тысячедолларовую бумажку и положил ее на стол. – Счета выставлять не придется. Но сами следите за суммой. Израсходуется – скажите, и я принесу еще. Так что мой адрес ни к чему. И кстати, – проговорил я, заметив, что он протянул руку к банкноте. – Пусть пока полежит, мне хотелось бы сперва убедиться в том, что мы с вами договорились.
Он скрестил руки.
– Я так дел не делаю, сы… извини, Джерард.
– Джерри, – поправил я. – Делаете, раз согласились иметь дело со мной.
– Ты несколько усложняешь ситуацию. Откуда ты взял тысячу долларов?
– Выиграл конкурс на лучшую рекламу стирального порошка Судзо. – Я наклонился вперед. – На сей раз это чистая правда.
– Ну хорошо, – кивнул он.
Я был удивлен. И, кажется, он понял это, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Прежде чем мы начнем… если до того дойдет, – сказал я, – мне нужно кое-что выяснить. Все, что вы услышите, пока работаете надо мной, останется между нами, как у священника или адвоката, не так ли?
– Так, – подтвердил он.
– Что бы вы ни услышали?
– Что бы я ни услышал.
Он говорил, а я не отводил от него глаз. И поверил.
– Можете взять деньги, – проговорил я. – Начнем.
Он не стал этого делать, а сказал:
– Заниматься такими вещами – не конфеты есть. Тебе придется помогать мне, и если ты не сумеешь – мои усилия окажутся бесполезными. Незачем вваливаться к первому же психотерапевту, чей телефон ты нашел в справочнике, и требовать от него слишком многого, просто потому, что ты в состоянии за это заплатить.
Я ответил с усталостью в голосе:
– Я отыскал вас не по телефонной книге и уверен, что именно вы мне и нужны. Я перешерстил с дюжину ваших коллег-психопатов, прежде чем решил обратиться к вам.
– Покорнейше благодарю, – проговорил он с таким видом, будто собрался обсмеять меня. – Значит, перешерстил, говоришь? И каким же способом?
– С помощью глаз и ушей. И вообще, давайте-ка отправим этот вопрос к моему адресу.
Он внимательно посмотрел на меня, впервые взглянув прямо, а не мельком и искоса. А потом взял банкноту.
– И что мне теперь следует делать? – спросил я.
– То есть?
– С чего мы начнем?
– Мы начали в тот момент, когда ты вошел в мой кабинет.
Тут уже мне пришлось рассмеяться:
– Отлично, уложили на лопатки. В моем распоряжении было только начало, и я не знал, куда вы приведете меня от него, чтобы не оказаться там вперед вас.
– Очень интересно, – промолвил Стерн. – Ты всегда просчитываешь все заранее?
– Всегда.
– И как часто оказываешься правым?
– Все время… разве что… надеюсь, мне не нужно рассказывать вам про исключения из правил.
На сей раз он расплылся в ухмылке.
– Понятно. Один из моих пациентов проболтался.
