И сейчас он ехал в «Бухту доброты» один.
– Все хорошо, Марк Арнольдович, – жизнерадостно оповестила его Анна Борисовна, директор интерната, пышная круглолицая улыбчивая женщина с ямочками на щеках. – У Вероники все хорошо.
– Я рад, – скупо улыбнулся Марк. А потом по многолетней привычке все перепроверять уточнил: – Точно все в порядке?
– Ну, разве что… – улыбка Анны Борисовны стала чуть менее лучезарной. – Гроза вчера была, Марк Арнольдович. Сильная такая гроза.
– Я знаю. Я через нее летел. Как Вероника ее перенесла?
– Соня справилась.
– Соня чудо.
– И это верно, – широкая улыбка снова вернулась в полном объеме на лицо директора. – Она вот-вот придёт. А у Вероники новое увлечение.
– Что на сей раз? – не удержался и вздохнул Марк. Все новое в жизни дочери он воспринимал настороженно – ничего не мог с этим поделать.
– Увидите, – рассмеялась Анна Борисовна. В это время дверь ее кабинета открылась. – А вот и Соня!
Марк был уверен, что Соня, няня Вероники, имеет на него виды. Определённые. Те самые. И поэтому держался с Соней подчеркнуто джентельменски. Ему жизненно необходимо сохранять с Соней хорошие отношения и не давать ни малейших поводов к тому, что может быть что-то большее.
– Марк Арнольдович, пойдёмте, – Соня тоже улыбалась. – Вероника вас с самого утра ждет.
– Пойдёмте, – легко встал Марк. И уже за дверью добавил: – Я вам привез контрабандный настоящий итальянский шоколад.
– Как здорово! – бурно восхитилась Соня, так, будто Марк сообщил, что привез ей венец хрусталя самоцветного и зеркало волшебное. А нет, есть только чудище для сексуальных утех и извращений. Да и то не про Сонину честь.
Они шли по анфиладе светлых холлов, болтая на ходу об Италии. О Веронике на ходу Марк говорить не мог, он о Веронике поговорит с Соней после встречи с дочерью. А пока Марк шел, вполуха слушал восторги Сони по поводу Милана, кивал, улыбался всем, кто попадался им по дороге. Так они и дошли до комнаты Вероники.
– Папочка!
Веронике двенадцать, и на руки ее подхватывать все сложнее. Но пока сил хватает. Марк обнял дочь и приподнял. Вероника взвизгнула от восторга.
– Я так скучала, папочка!
– Я тоже, принцесса.
Марк услышал, как за спиной закрылась дверь. Это ушла Соня.
– Ну, как твои дела? – Марк разжал руки, и они устроились, обнявшись, на кровати.
– Хорошо! – заторопилась Вероника. – Я очень-очень скучала по тебе, папочка. А у меня смотри что есть!
Речь Веронике поставили очень хорошо. Но когда она волновалась, то речь ее становилась более неразборчивой. Однако у Марка в голове давно был словно встроен переводчик. Веронику он понимал всегда. Ну, или, по крайней мере, почти всегда. Уже несколько лет точно.
– Ну, рассказывай, – он обнял Веронику крепче и прижал ее к себе. – Что у тебя новенького? Я вот тебе шоколада привез. Вкусного.
– А у меня вот! – Вероника вытянула руку вперед, в направлении противоположной стены. Марк перевел взгляд туда – и в последний момент удержал удивленное и совершенное неприличное восклицание. С плаката на стене на него смотрела бешеная ведьма из бизнес-класса.
Правда, на глянце она выглядела не как ведьма, а как ангел. Широко распахнутые голубые глаза, белокурые локоны, кукольные черты лица и пышный наряд невесты. Вероника бредила всем красивым. А тема невест в последний год числилась у дочери в списке самых любимых. Поэтому с одной стороны, наличие такого плаката в комнате дочери – неудивительно. А с другой стороны…
