Кристина задумчиво погладила край телефона. Ее мысли от семьи опять вернулись к Веронике. И к ее отцу.
Общение с девочкой стало ежедневной частью ее жизни. Как и с ее отцом. Правда, с Марком Кристина переписывалась гораздо меньше, чем с Вероникой. Зато у Кристины были теперь совершенно потрясающие снимки из кабины авиалайнера. И несколько его великолепно саркастичных заметок по поводу погоды, работы сервисных служб аэропортов и других нюансов каждодневной рутины гражданской авиации.
Кристина возвращалась к их переписке и перечитывала его сообщения. Вспоминала их разговоры при личных встречах. Рассматривала то самое, их совместное фото – его прислала Кристине Вероника.
Рядом с ней на снимке был мужчина. Умный, с хорошим чувством юмора, с прекрасной выправкой и внешностью актера золотого века Голливуда. А еще он обладает интересной профессией, позволяющей ему перемещаться по всему миру и требующей от человека нетривиального набора личных качеств. Все это в совокупности делало из Марка Леви очень притягательный объект для многих и многих женщин. А Кристина не обратила бы на него ровным счётом никакого внимания. Потому что этого внешнего лоска насмотрелась за свои двадцать пять лет столько, что он не вызывал совершенно никаких эмоций, кроме равнодушного и недоуменного пожимания плечами.
Ну, в самом деле, что в этом такого особенного? Ну, умный, Ну, красивый. Ну, пилот авиалайнера.
Кристина вспомнила диалог героев культового мультфильма:
– Ведь я – умный, красивый, в меру упитанный мужчина! Ну, в полном расцвете сил!
– Да, но на телевидении этого добра хватает без вас!
– Но ведь я же ещё и талантливый!
У Марка Леви не было такого таланта, как у героя этого мультфильма. У него была Вероника.
Кристина поняла, что не может дальше лежать – и встала. Подошла к окну.
Вероника. Ребенок с синдромом Дауна. Потрясающе светлая, на самом деле солнечная девочка. Удивительный человечек, в котором не было ни капли лжи и притворства. Кристина осознала вдруг, что за эти недели она привязалась к девочке.
Их общение началось с того, что Вероника стала фанатом Кристины. А теперь… теперь Крис поняла, что она, именно она сама нуждается в этом общении – бесхитростном, искреннем. Она подсела на это – и дело вовсе не в том восторге, которым светились глаза Вероники. И даже не в том, что осознание того, что их общение делает Веронику счастливой – все-таки очень приятное такое чувство. Да, оказывается, это дико приятно – делать кого-то счастливым. Кристина, кажется, оказалась в такой роли впервые. Ну, по крайней мере, осознанно.
Крис вспомнила вдруг девочку, которой давала автографы в кофейне – в тот день, когда она впервые познакомилась с Вероникой. И, словно сравнивая, восхищенные глаза Вероники, детские, но такие крепкие руки и «Моя любимая Христина». Безусловно, быть объектом такого восхищения и делать своего фаната счастливым – это очень приятно.
Но было что-то еще. И это «что-то еще» казалось не менее важным. Рядом с Вероникой Кристине было хорошо. Удивительно хорошо, покойно, как-то… Как никогда и не с кем раньше. Крис пока не могла понять, что это такое. Но отказываться от общения с Вероникой не хотела.
Она снова взяла в руки телефон.
Кристина: Привет. Я завтра лечу в Москву из Лондона. Пробуду там три дня. А где реактивные моторы носят вашу прекрасную тушку, командор?
Марк: А я в другом полушарии.
