– Не так быстро, – сказал Охлин недовольно, всматриваясь в проплывающий под винтокрылой машиной пейзаж; ноздри генерала трепетали, он чувствовал эманации добычи.
Вертолёт сделал круг радиусом в пару километров, пошёл на второй.
– Лоси где?
– Сейчас будут, – заверил Пуфельрод, жестами показывая пилоту, куда лететь.
В кустах мелькнуло что-то серое.
– Левее!
Вертолёт пошёл боком, и стал виден бегущий лось. Чуть в стороне мелькнуло несколько животных помельче, скорее всего кабанья семья.
– Стреляйте! – азартно выкрикнул широкоротый Петро, на лбу которого красовался синяк от полученного удара.
Охлин прицелился и внезапно заметил стоящего за кустами человека в пятнистом комбинезоне, с трубой видеокамеры или фотоаппарата на плече.
– Чёрт! – Генерал опустил ствол ружья.
Лось шастнул вправо, ближе к незнакомцу, исчез.
Вертолёт завис над прогалиной в лесу, пригибая воздушной волной от винтов кусты и ветки деревьев.
Человек в камуфляже поднял голову, посмотрел на вертолёт с открытой дверцей, из которой выглядывал генерал с ружьём, повернулся и скрылся за деревьями.
– Что там? – сунулся к дверце Пуфельрод.
– Лося ищите!
Вертолёт снова двинулся по кругу, пугая зверей и птиц. Однако лося нигде не было видно, словно он утонул в болоте. Лишь дважды сквозь листву деревьев мелькнул человеческий силуэт: фотограф бежал по лесу, ловко прячась под ветвями сосен и купами лещины.
– Вот мля! – в сердцах бросил Пуфельрод. – Сквозь землю он, что ли, провалился?
– Там кто-то возится, – показал рукой егерь.
Еремеев шлёпнул ладонью по плечу пилота, показал рукой, куда лететь.
Вертолёт развернулся, на бреющем прошёлся над полосой сосняка, едва не касаясь вершин колёсами, вылетел к речке.
На берегу стоял бурый мишка весьма внушительных размеров и смотрел на винтокрылую машину, подняв голову.
Охлин навёл на него свою двустволку.
– Не убьём, – отсоветовал егерь, – калибр маловат.
– А если подлетим ближе?
– Убежит.
– Тогда садимся в сотне метров, хочу завалить.
Вертолёт рухнул на лес, словно пилот решил разбить машину и угробить всю компанию. Но маневр закончился благополучно, вертолёт сел недалеко от берега, не зацепив деревьев.
Еремеев выругался.
– Полегче, ас хренов, не картошку везёшь!
Выскочили из кабины с ружьями в руках, бросились по берегу в ту сторону, где медведь собирался полакомиться рыбой. И наткнулись на человека в необычном камуфляже – серо-бело-зелёно-жёлтом.
– Эй, ты кто? – позвал незнакомца остановившийся капитан.
Незнакомец, возившийся со своей устрашающего вида видеомашиной, оглянулся.
Окрестности Синдора
29 июня, утро
Ольга не позвонила, и Максим слегка расстроился, так как уже выстроил в мечтах воздушный замок будущих отношений и поверил, что все сложится.
– Сам позвони, – посоветовал проницательный Пахомыч, когда они вышли ранним утром из дома, и Максим вгляделся в окна соседней хаты.
– Пусть спит, – с сожалением проговорил Одинцов. – Не все девушки любят настырных парней.
– Тогда неча пялиться на ихние стены.
Прошли мимо, одетые по-походному: на Максиме была модная сизая ветровка с искрой и джинсы, на ноги он натянул взятые специально походные непромокаемые кроссовки; лесник же всегда по лесам ходил в старом брезентовом плаще и сапогах. Оба надели головные уборы: Пахомыч кепку, Максим серую бейсболку с длинным козырьком.
Оружия Пахомыч не взял, хотя ружьё у него было.
Максим тоже вооружился только ножом, взяв его с собой из Сыктывкара. Нож был специальный, из особого сорта стали с нарощенным с помощью нанотехнологий прочнейшим «алмазным» слоем, закалённый, острый, и мог протыкать даже кевларовые бронежилеты. Кроме того, он был идеально уравновешен, и его можно было применять для метания на значительное расстояние.
