— Как это случилось? — спросил он, рассматривая ссадину.
— Упал с коляски, — соврал Сашка и отвел взгляд.
Он не умел лгать, и поэтому, что его ложь была такой очевидной, даже грубой, он смутился и покраснел.
Секунд десять Дима стоял рядом и думал, а затем решительным шагом направился в комнату Алены.
— Она уже спит. Не буди ее, — опять солгал мальчишка и отчаянно закрыл лицо руками.
Алена лежала на кровати, свернувшись клубочком, спиной к двери. В комнате тускло мерцал свет от прикроватной лампы.
— Привет, — тихо поздоровался Дима и закрыл за собой дверь. — Что произошло с Сашкой?
Алена молчала.
Дима подошел к постели, нагнулся и развернул девушку к себе.
От увиденного он упал на кресло и ошарашенно уставился на нее: на лице были кровавые полоски, а на месте бородавки — большой, квадратный пластырь, который сочился от крови. Он стал судорожно размышлять, что могло с ней случиться, потом до него дошло, что ее кто-то избил, потому что на шее и на руках были синяки и ссадины. Он до боли сжал кулаки и сквозь шум в ушах, который нарастал, прорычал:
— Кто? Это? Сделал?
По ее щекам полились слезы:
— Это в поликлинике случилось. Какая-то ненормальная женщина накинулась на Сашку, я его полезла защищать, а она меня побила.
Дима нахмурился, он отказывался верить ее словам.
— Она своими когтями… с корнем оторвала мою родинку, — Алена говорила очень тихо, — я, наверное, скоро умру.
Она как-то обреченно посмотрела на него и попыталась улыбнуться, но потом опять задрожала, и из глаз полился дождь.
— Ш-ш-ш-ш-ш, — он уже поверил ей, — все будет хорошо. Все будет хорошо. Давай, ложись, я все решу.
Он уложил ее на подушку, накрыл одеялом и дотронулся до мягких волос.
— Ложись. Вот так, умница. Я сейчас. Приду.
Сашка все еще находился в гостиной и, кажется, ждал Диму. В детской комнате мальчишки строили башню из конструктора, был слышен их разговор.
На ватных ногах, пытаясь унять дрожь, Дима побрел сначала к столу, потом к мойке, взял из буфета стакан, набрал воды и выпил залпом, разлив на себя половину. Потом налил еще и уже чуть медленнее осушил его.
Пододвинув стул к Сашке, он присел и опустил голову.
— Кто эта женщина, вы запомнили?
— Конечно, нет, — тихо ответил мальчик, — когда у Алены кровь полилась, к ней все врачи сбежались, и посетители убежали. Нас отвели в смотровую.
Он замолчал, сжал кулаки и продолжил:
— Наверное, ее можно найти. Только зачем она тебе?
— А зачем вас вообще понесло в эту поликлинику? — возмущенно спросил Дима.
Мальчик сжимал кулаки, хмурил брови, но молчал.
— Что произошло? Зачем вы пошли в поликлинику? — повторил вопрос Дима.
— Алена собрала деньги на операцию, нам нужно было направление.
Дима ошарашенно посмотрел на Сашку:
— Какие деньги? Какая операция?
— Операция мне. Чтобы я смог ходить…
— У тебя есть шанс встать на ноги?
Мальчик неуверенно кивнул, а Дима не хотел верить его словам.
— Почему Алена мне об этом не сообщила?
— Она не возьмет у тебя деньги.
Дима резко вскочил и нервно зашагал по комнате.
— Ах, ну да, мы же гордые, независимые, - он подошел к мойке, налил себе еще один стакан воды и быстро осушил его. — Хорошо хоть в квартире этой согласилась жить, а не в подвале.
— Она умрет, да? — вдруг спросил мальчик и заплакал.
Дима сел рядом и накрыл его кулачки своими ладонями:
— Конечно, нет. Это просто рана, она очень быстро заживет.
Сашка замотал головой:
— Нет, это папиллома. У ее бабушки была точно такая, и ей тоже ее кто-то разодрал. Она умерла через два года, ей было всего тридцать.
