– А помогать кто будет? – но искреннее огорчение на усталых мордашках его рассмешило и растрогало. – Ладно, ладно. Даю десять минут. Хватит?
– Ура! Хватит. Мы быстро!
Мальчишки, став очень похожими, побежали в сторону говорливой и беспокойной Подкаменной Тунгуски.
– Десять минут! Через двадцать минут ужинать будем!
Ленька оглянулся и помахал деду рукой:
– Хорошо! Понятно!
Грачёв, улыбаясь, достал последнюю сумку и деловито попинал покрышки:
– Пацанам – везде дом. Потому что пацаны.
Тарас Михайлович хмыкнув, достал коротенькую трубочку-носогрейку и, чиркнув зажигалкой, выпустил облачко душистого дыма:
– А мы с тобой Олег? Разве не такие же, а?
– Да, только немного постаревшие.
Они засмеялись и, взяв багаж, направились к метеостанции.
Подкаменная Тунгуска не скучала. На её берегу стояла непонятная фигура, облачённая в большую, явно не по росту, брезентовую куртку и потрёпанные голубые кеды. Она выглядела даже комично, если бы не блестящий, абсолютно новый спиннинг, цена которого возможно, превышала цену средней руки ноутбука.
– Гляди. Суперский спиннинг, – с завистью прошептал Андрейка, – телескопический. И с пробковой рукояткой. Мечта! Только дороговато такое удовольствие.
– Телескопический? А что это значит?
Белобрысый старожил воззрился на городского незнайку с лёгким презрением:
– Жесть! А ещё москвич! Телескопический – это выдвижной, его вообще можно сложить до размера линейки и в сумку спрятать, понял? Удобно. И в рыбалке он надёжен. У вас что, в Москве никто такого элементара не знает?
– Я ж не рыбак, – смущённо двинул плечами Леонид, – у меня другие интересы.
– Да я уж заметил, когда вы с дедом рыбу червями кормили, – состроив ехидную гримасу, Андрейка помахал рукой местному рыбаку:
– Эй, мэн, как поклёвка?
Рыбак обернулся и ребята увидели, что перед ними девочка, примерно их возраста, с живыми голубыми глазами, коротко остриженная и с курносо вздёрнутым носом. Она оглядела вновь прибывших с невыносимо противным высокомерием и недружелюбно отрезала:
– Ты слепой? Женский пол от мужского не отличаешь? Мэ-э-эн… ваще!
Последнее слово «ваще» сопровождалось поворотом к реке, снова выставив на обозрение растрёпанную ветром копну тёмно-русых волос на затылке.
– Извините, мы только что приехали. Не хотели мешать… – Лёнька дёрнул своего спутника за локоть и прошипел:
– Идём!
– Подожди, я ей сейчас в шарабан закатаю, чтоб не выделывалась, а потом двинем.
Было очевидно, что белобрысый Андрейка видел продолжение знакомства немного по-другому, чем его новый друг. Он сделал шаг в сторону девочки, но Лёнька крепко схватил его за руки:
– Ты что серьёзно? Она же девчонка!
– Да какая она девчонка? Мухомор на ножках! Пусти, ботан!
Но вырваться из железных рук Семёнова-младшего оказалось непросто. Разгневанный таким предательством, вспыльчивый как порох, Андрейка с криком «Тогда не обижайся! Начну с тебя!», набросился на маменькиного сынка, ни секунды не сомневаясь в финале. Он наскакивал на Лёньку, молотил руками как опытный боксёр в весе пуха, но ловкими, почти незаметными для глаз ударами, Леонид неизменно сваливал своего товарища с ног, стараясь, по возможности, не причинять ему боли. Девчонка с интересом наблюдала за поединком, сдувая чёлку со лба. Наконец, Андрейка выдохся. Когда Лёнька в очередной раз поймал его руку в зажим и завернул её за спину, он сдался:
– Отвали Джеки Чан… всё!… всё, сказал!
