– Я говорю то, что знаю.
– Но он же эти машины меняет как перчатки, а с Татьяной и не спешит.
– Я с ним позавчера виделся. Серьёзно тебе говорю, как есть. Ты же тоже с ними должен был видеться.
– Подожди, ты хочешь сказать, что у тебя тоже есть друг Денис? – как-то ревностно стало от того, что ему известно о свадьбе, а мне – нет.
– Конечно есть.
– Высокий, синеглазый спортсмен?
– Да. Пловец.
Я опять стал входить в возбужденное состояние.
– А еще кто твой друг?
– Да много кто. Со школы в основном: Таня, Дима, Денис, Денис, Света, Игорь, Таня Димы, Таня Сергея…
– Савельева? Трошин? Рустамов?
– Да.
– Но и я с ними учился!
– Что ж. Вот и еще доказательство того, что мы с параллельных вселенных или что-то в этом роде.
Я еще что-то хотел спросить и повернулся в его сторону, но мысль сразу позабылась и появились новые вопросы:
– Ну надо же, у тебя почти нет седых волос! И меньше морщин.
Повернувшись друг к другу лицом, стали рассматривать внешние сходства и отличия.
– А ты какой-то потрепанный, – он в ответ пристально рассматривал меня, – и выглядишь старше.
– Еще скажи, что вы там пьете эликсир молодости. Мужчины, вообще-то, с возрастом выглядят сексуальнее, а морщины и седые волосы не лишние! – я с гордостью погладил свои волосы, в которых уже просматривались седые волосинки.
– Зато у тебя в квартире очень много всего лишнего.
– В смысле?
– Много всего ненужного. Зачем тебе эти статуэтки? – он взял в руки одну из статуэток, привезенных из Африки.
– Это я на память в Африке купил.
– А я тогда не купил их. От них нет толку. Как и от всех других побрякушек, которые висят здесь на стенах и стоят на полках, – сказал он, разглядывая картины, купленные мной в разных странах.
– Вообще-то, эти сувениры показывают статус хозяина жилья. Не каждый себе может такое позволить, – гордо объявил я.
– А зачем его кому-то показывать? Мне кажется это глупой привычкой.
Этот вопрос меня смутил, и я промолчал.
– Вот, – двойник открыл шкаф и достал зимний пуховик, – сколько он стоит?
– Тридцать тысяч.
– Что? – удивился Никита и стал рассматривать вещь в руках. – Он сшит золотой нитью?
– Это вообще-то бренд.
– А это сколько стоит? – мне показали на полке в шкафу стопку джинсов. – И сколько ты на них потратил?
– Эээ. Я точно уже не помню.
– Я не понимаю твое расточительство. Или вы все так живете?
– Нет. Если я себе это могу позволить, то почему бы и нет?
– И вообще я не так себе представлял ремонт бабушкиной квартиры.
Я осмотрелся и не понял претензии:
– А с ним что не так? Не критикуй чужой выбор. Я долго все подбирал.
– Тут как-то все вычурно.
– А в твоем мире сделан ремонт лучше?
– Нет.
– Ну вот, ты просто себе не можешь его позволить. Это зависть!
– Нет. Просто я решил дождаться года после смерти бабушки, она ведь не хотела здесь ничего менять и в завещании так написала. Ведь так?
Мне стало стыдно почему-то. В нашем мире бабушка действительно в завещании указала, что я могу с квартирой делать все, что вздумается, именно через год после её смерти. А я не выдержал и уже через десять месяцев сделал ремонт. Моё молчание Никита расценил как подтверждение своих подозрений.
– Ну вот видишь, ценности у вас тут не такие, как у нас, – он вышел на кухню, и продолжил размышлять, – а здесь обои мне нравятся, да и мебель хорошая.
Я услышал, как открылся холодильник. По наступившей тишине понял, что гость рассматривает содержимое. Потом он решил проверить ящики, и я выкрикнул:
