– Нехай освободит диван! – грозно проскрипела она.
– Я встаю! Встаю!
Мне ничего не оставалось делать, как освободить зал. Как только я вышел, старушка медленно села на диван в свою продавленную ямку и включила телевизор.
– Она по утрам новости смотрит, – шепнул мне друг. – Ты завтракать будешь?
– Да не хочется что-то.
– Я смотрю, ты решил вчера по полной повеселиться.
Разговор прервала мелодия моего телефона. Звонила Юлия, но не хотелось разговаривать с ней сейчас и пришлось отключить звук.
– Что, любимая звонит? – со смешком задал свой любимый вопрос друг, ставя чайник на плиту.
– Нет. Да. То есть потом перезвоню.
Я не готов был рассказывать о взаимоотношениях с Юлей и Настей, поэтому никто из друзей о них пока не знал. Может, догадывались.
– Понятно, что не понятно. А я уж подумал, что скоро ты как Данил будешь ходить с девушкой в пабы.
– Да что ты прицепился к нему. Пусть что хотят, то и делают. Вроде любят друг друга.
– Вчера ты был другого мнения.
– В смысле?
– Ты что, не помнишь?
– Нет. А что я говорил?
Как оказалось, я решил высказать Даниле о том, что тот должен еще пожить в свое удовольствие. И сделал это в присутствии его девушки. Неужели я это высказал ему вслух?
– Мне надо домой, – с сожалением о сказанном вчера, промямлил я.
– Куда торопиться? Сегодня же выходной.
– Это у вас выходной, а мой магазин сегодня должен работать.
Умывшись в ванной, я пошел в коридор. Денис уже смотрел на кухне передачу по маленькому старому телевизору и доедал свой салат.
Пока я отряхивал куртку, мой взгляд мелькнул по зеркалу, напротив которого стоял, и дернулся, но вовремя узнал бабулю в отражении. Виски туго сжало до боли и запульсировало в районе уха. Она стояла сзади и смотрела на меня. Потом, словно охотник, медленно стала подходить с непонятным для меня взглядом.
Я не трус, но эта женщина меня в тот день реально пугала.
– Бабуль, вы чего? Новости закончились уже? – решил нарушить я молчание.
Но бабушка подошла и больно ударила костылем по моей ноге.
– Ай! Вы чего?
Промолчав в ответ, она вновь ударила, но сильнее.
Кто-нибудь знал, что удар костылем такой болевой? Вот и я не знал до этого случая.
– За что? – я не сдержался и повысил голос думая, что старуха плохо слышит.
– Встань с моей шапки! – прохрипела она.
Я отскочил и осмотрелся по сторонам, чтоб случайно не зацепить еще что-то из ее личных вещей. Еще не хватало быть избитым восьмидесятисемилетней слабой женщиной.
– Что случилось? – Денис подошел к нам.
– Она что, в полиции работала? ФСБ? Разведка? – шепотом спросил я его.
– Нет. А что?
С неожиданной резвостью женщина подняла шапку и положила на полку. Внук вопросительно посмотрел на свою старушку, которая, как ни в чем не бывало, прошла на кухню.
– Она меня ударила!
– Да ладно. Ты ей нравишься.
– Да ладно, – скептически повторил я фразу друга.
Я сразу вспомнил студенческие годы и то, как мы приходили иногда к ним после пар домой. Вечно голодные, пили чай с печеньем, так как бабуля говорила, что ничего другого не было. Пару раз я случайно находил кастрюли с едой за дверью или на балконе, после чего с подозрением относился к этой старой женщине.
– Все, я пойду.
– Ну пока, друг.
Я быстрым шагом пересек двор и остановился у соседнего дома, чтоб написать сообщение Сергею: «Никогда! Никогда не отпускай меня ночевать к рыжему!».
