В дверь операционной, без стука вошла невысокая женщина, с длинными волосами пепельного цвета, закрученными в строгий шиньон. Одета она была в такое же строгое платье и до ужаса напоминала учительницу первых классов.
– Товарищ директор, к вам пришёл с визитом какой-то майор КГБ. Причём пришёл не сам, а судя по его сопроводительному письму, его прислали непосредственно из Москвы… Очень хочет вас видеть.
***
«Откройте двери люди,
Я ваш брат…
И я ни в чём, ни в чём не виноват…
Вы вечно молитесь – своим Богам.
И – ВАШИ боги – всё прощают вам…».
Майор КГБ был довольно молод – ему вряд ли исполнилось и тридцать лет, так что о причинах его быстрого повышения оставалось только гадать. Он был довольно здоровенным мужчиной, с короткострижеными светлыми волосами и необычными – тёмно-синими, похожими на сапфиры глазами.
На Богатыря, которого подвезли к нему Аввакум и Полина, он уставился с немалым удивлением, словно не ожидал, что директор Биоинститута окажется всего-навсего инвалидом, неспособным двигаться без помощников. Судя по всему, он и впрямь не знал о Биоинституте, а ему самому никто не рассказал об особенностях этого заведения.
Полина, секретарша Богатыря, взяла у гостя документы и поднесла их к глазам начальства.
– Давид Люткявинче…– прочитал имя и фамилию гостя Богатырь. – Майор Комитета Государственной Безопасности… Что-ж, судя по вашему возрасту, вы эту должность заработали явно не выслугой лет, верно?
– Я бы не хотел о таком говорить… товарищ Муромцев… – проговорил Люткявинче, глядя перед собой. – Эта история достаточно скучная, и к тому делу, с которым я к вам явился, отношения не имеет.
– Хм, хорошо. Тогда давайте пройдём ко мне в кабинет. Не в коридоре же нам с вами общаться.
Войдя в кабинет, майор немного оторопел.
Кабинет Богатыря был завален всякими диковинками, которые тот привёз из других стран или просто нашёл уже на территории СССР, во время спецопераций Биоинститута. Конечно, почти всё там было с тех времён, когда Богатырь мог спокойно передвигаться самостоятельно. Но эти времена давно прошли.
Майор посмотрел на шкафы заставленные книгами, на стену, увешанную ожерельями шаманов (причем тут присутствовали ожерелья собранные со всего мира – от Крайнего Севера, до Новой Зеландии), и на стол, украшенный чернильницей сделанной из целого черепа леопарда. Причём клыки у черепа леопарда были из золота и серебра – верхние, из золота, нижние – из серебра.
– Извините за беспорядок, просто из-за своей болезни я вынужден жить тут, – Богатырь подкатил своё кресло к столу.– Мой организм постепенно отключается. Я могу совершать только элементарные двигательные движения – чуть-чуть шевелить кончиками пальцев, двигать глазами и разговаривать. Сильно подозреваю, что вскоре лишусь и этого… Так что возможно что в следующий раз вы приедете в Биоинститут к новому директору…
– Кхм… – Люткявинче осмотрелся по сторонам. – Значит так… надеюсь, вы мне простите некоторую холодность и мрачность? Дело в том, что до позавчерашнего дня я и слышать не слышал ничего о Биоинституте. А тут моё московское командование высылает меня к вам… Я не особо могу понять – кто вы такие и что за заведение этот ваш Биоинститут?
– Ну… Как вы поняли – мы одна из спецслужб Государственной Безопасности. Фактически мы те же ГРУ и КГБ, просто у нас иные задачи, не такие, как у вашей Конторы и ваших «соседей», – проговорил Богатырь. – Полина, налей гостю… чай? Кофе?
