— Спасибо, — сказала ему и прошла мимо, в спальню.
В квартире всего две комнаты и есть — спальня и гостиная, но при желании можно и раздельно спать. И сегодня впервые мы это сделали — я легла на кровать, а Марк снова по-джентльменски уступил ее мне и ушел на диван.
Легла я легла, но заснуть долго не получалось. Даже плакала. В голове хороводом кружили тяжёлые мысли. Мне жаль расставаться, постоянно тянет всё отменить и остаться, но ведь уже решила всё. А принял бы Марк меня, если бы я сказала, что не уеду? Простил бы всё то, что я ему сегодня наговорила? Впрочем, зачем я об этом думаю? Нельзя проявлять слабость и портить жизнь Марку. Если меня потянуло к Марату, значит, у нас что-то не так в отношениях, и это действительно — не любовь.
Марк тоже долго не ложился. Я слышала, как он идёт в кухню и гремит там стаканами — решил выпить, наверное. Потом до меня долетел запах сигарет — он ещё и курит, хотя сказал, что бросил это дело уже давно. И вот, кажется, из-за меня начал опять... Как же заглушить это паршивое чувство вины, как объяснить ему, что я права, и как уговорить саму себя не страдать тоже? Я не знаю. Ведь Марк стал родным даже за такой короткий период времени. К хорошему быстро привыкаешь — очень верно и мудро сказано. И как пережить утро с ним, когда мы больше не вдвоём?
***
Будильник еле разбудил меня. Голова опухла от недосыпа и слёз, как и лицо. Глянула в зеркало и ужаснулась — и сколько времени мне понадобится, чтобы привести ЭТО в порядок?
Кое-как, неимоверными усилиями заставила себя откинуть одеяло и опустить ноги на коврик у кровати. Ну, начало положено. Осталось открыть глаза, встать полностью и пойти. Направилась в душ. Умылась, переоделась, накрасилась. Выходить из ванной не собираюсь, пока не стану человеком. Ну, вот так, спустя тридцать минут, потраченных на улучшение свойств лица, я стала человечнее.
Вышла из ванной и обнаружила на кухне Марка, который готовил мне кофе.
— Доброе утро, — сказал он мне. — Яичница на столе. Кофе сейчас будет.
— Доброе, — отозвалась я и в очередной раз почувствовала болезненный укол совести. — Это вовсе не обязательно было.
Марк приготовил мне завтрак. От чего я решила отказаться добровольно? Может, зря я?.. С ним так тепло, так хорошо. И всё меня устраивало, пока не появился этот Марат!
— Не обязательно, — ответил он. — Но я захотел. Садись. Перед работой надо плотно завтракать. Ты очень хорошо выглядишь, Ангелина.
Не думаю, что даже через слой тонального крема он не видит опухшего лица. Марк хочет сделать мне приятное. Не ответила, просто вяло улыбнулась и села за стол. Молча ели, а я все думала, что сейчас разрыдаюсь и залью яичницу моего бывшего мужчины крокодильими слезами. Мне казалось, что я недостойна даже яичницы из его рук. Кофе тоже оказался идеальным — как и все, что делал для меня Марк.
— Спасибо большое, — поблагодарила его, утирая губы салфеткой. — Мне пора, а то опаздаю. За вещами заеду после работы.
Марк поймал мою руку, остановив на полпути к коридору.
— Скажи, что ты передумала, малыш, — попросил он. — Я же слышал, ты не спала и плакала. Ты не хочешь уходить. Так зачем ты это делаешь? Ты разбиваешь нас обоих.
— Не передумала, — ответила я.
— Жаль...
— Прости, но так нужно.
— Кому нужно? Мне — нет, и тебе тоже нет. Зачем, Ангел?
— Так будет лучше, — еле проглотила противный ком в горле и сдержала слёзы. Что же я натворила с нами... Я уже нас разбила, той ночью, когда стонала в руках Марата и хотела его, словно животное — бесконтрольно, дико. — Извини, я опаздываю.
