Двух мордоворотов в майках заправленных в спортивные штаны, я приметил сразу. Однозначно, братки – морды кирпичом, взгляд наглый, будто все должны им. Идут жвачкой чавкают, пузыри надувают. Шли они вдоль вокзала, останавливаясь возле каждой торговой точки и не скрываясь рубили бабки с продавцов. Торгаши вздыхали и безропотно передавали часть выручки бандитам. Вопросов ни у кого не возникало – такие вот новые налоги следовало платить.
Пока оглядывался, братки подошли к сгорбленному пенсионеру, который стоял возле меня, как раз торговал подобной мелочевкой на складном стуле. Он пришел совсем недавно, судя по тому, что только раскладывался.
– Слышь, дед, за место плати, – заявил один из бандитов.
– Ребята, так я еще ничего не наторговал… не идет сегодня.
– Меня как колышет чужое горе? Бабки говорю на базу.
Бандит взял со стула деда бюст Ленина в миниатюре, который тот успел выложить первым. Подкинул в руке. Швырнул своему корешу, который этого явно не ожидал. Но все же поймал, едва Ильича не уронив. Оба заржали.
– Ребята не надо, разобьете, – попытался остановить братков пенсионер.
– Как не надо, а дед? Вот так? Опа! – второй бандит подкинул миниатюру вождя и резко убрал руку.
Бюст упал на асфальт и у Ленина откололся нос… Фигурка подкатилась к моим ногам. Я его поднял, повертел – товарный вид вещица утратила. Вот козлы, прессуют дедка.
– Короче, пенсия, на обратном пути как будем идти, зайдем за бабками. Бабок не будет, – бандит ударил кулаком в ладонь. – Пеняй на себя.
С этими словами, рэкетиры развернулись, хотели к следующему торгашу подойти, но чуть не столкнулись со мной.
– О! Ни хрена себе, у нас тут военные… че встал, пройти дай, а то у тебя с носом тоже самое приключиться, – браток кивнул на миниатюру в моих руках.
– Ребят, вы бы старика не трогали, у самих же есть отцы, – я крепче сжал Ленина.
– Вали отсюда, – выпучил глаза один из бандитов. – Пока у меня настроение хорошее.
Я промолчал. Сильнее стиснул фигурку уже мысленно примеряя ее к темечку ближайшего урода. Ничего не стоило проломить этому мерзавцу башку гипсовым Ильичем и на хрен его тут положить. И я так бы и сделал, но из-за поворота выглянули двое патрульных. Рефлекторно спрятал фигурку за спину и выдохнул… Не сейчас. Бандит, довольный собой, пошел дальше, задев меня жестко плечом. Дед, перепуганный наблюдал за нами со стороны. Я подошел к нему, показал Ленина.
– Почем вождь?
– П-пять тысяч за него хотел, но кому теперь он такой нужен, – вздохнул старик.
Я повертел бюст. Сунул руку в карман, где у меня лежали деньги после дембеля. Достал несколько смятых купюр – тоже, кстати, придется разбираться с тем, сколько сейчас стоят эти бумажки. Цены в 1993 году взлетали как ракеты с Байконура.
– Мне нужен, – пожал я плечами. – Раз никому теперь до Ленина дела нет. Коммунист я, отец, понимаешь?
Дед внимательно посмотрел на деньги, головой замотал.
– Не надо пацан, не лезь, у тебя вся жизнь впереди. Еще погеройствуешь.
– Так жизнь, дед, надо прожить так, чтобы не стыдно было. Бывай, отец.
Я улыбнулся, положил деньги на прилавок, там было больше, чем нужно. И подкидывая бюст Ленина в руке пошел дальше.
– Пирожки, беляши, чебуреки! – кричала толстая женщина, грохоча угловатой тележкой.
– Горячая кукуруза! – подпевал мужик тоже с тележкой, на которой стояла обернутая тканью кастрюля.
Я сначала хотел подойти к женщине, но приметил вывеску пельменной. Туда зашли те самые два сотрудника милиции, явно перекусить. Если я не хотел травануться – надо идти в эту пельменную, местные знали самые лучшие места. Менты где попало жрать не будут.
