Мне это хорошо было видно, потому что я залег справа и отлично видел все. Дождавшись, пока опорожнят магазины и пойдут к зияющей дырами машине, я отправил в страну доброй охоты обоих, одного за другим. Водила мог быть умным или глупым, он мог газануть, а мог выйти и посмотреть, но он все равно был уже мертвым. Он оказался глупым – выскочил, и тут же я свалил и его…
Всё? Или на дороге еще есть?
Нет. Похоже, всё. Пальбу на дороге, может, и слышали, но останавливаться вряд ли будут. Желающих лезть в дела братвы нету.
Я справа и Дон слева подобрались к машине. Я посмотрел: «Нива» как «Нива», только сзади заднее сиденье снято, и там грязища – значит, ворованный уголь в мешках возили. Эти трое – похоже, исполнители не слишком высокого ранга. Один «АКМ» с отпиленным прикладом, у водилы короткий ментовский «калаш» и ружье – странное, я пошевелил ногой. Похоже на «Итаку».
Дон перевернул одного ногой, со злобой пнул.
– Знаешь его?
– Не…
Я посмотрел в сторону «девятки». Она дымилась и вот-вот могла вспыхнуть. На Доне было мое старое камуфло, которое я в машине вожу на всякий случай, если ремонтировать в дороге придется или в гараже что-то делать. Больше у него одежды не было – в его одежду мы набили сена и оставили в машине. Примитивная ловушка, но они попались…
– Точняк не знаешь, кто это? – мне почему-то казалось, что Дон врет. История какая-то… левая… журналист какой-то, стрельба. Если бы он сказал, что его на счетчик поставили или за ту стрельбу в ресторане менты прессуют – я бы поверил. Но с журналистом… левак какой-то. Мутная история…
Дон смотрел на дорогу.
– Не приедет она. Приняли ее.
– Поджечь? – спросил Дон, словно меня не слыша.
– Нет. Огонь увидят. Давай затолкаем жмуров в «девятку» и спихнем в Кальмиус. Тогда у нас будет время, чтобы уйти.
Дон посмотрел на меня. Между нами была «Нива», а под ногами – люди, которых мы убили.
– А ты не меняешься… бача.
– Нет, – я тоже посмотрел на Дона зло и прямо, – я изменился. И ты тоже. Мне не подают руки в Союзе. Как думаешь, почему?
Украина
Донецкая область
19 сентября 2000 года
Машину с трупами мы спихнули в Кальмиус, опустив стекла – чтобы затонула побыстрее. В реке эта машина не первая и не последняя. Вбитые Афганистаном правила подсказывали, что нельзя бросать исправное транспортное средство, и мы забрали «Ниву» – она совсем не была повреждена. Поэтому Дон гнал на «Ниве» впереди, а я – на «Террано» немного поотстав. Если все будет путем, то перед самой границей бросим. Если по любым причинам все путем не будет, еще одна машина давала нам куда больше шансов. Оба автомата были у Дона в машине, от ружья он забрал только патроны. Сказал, что само ружье – дерьмо…
Мы уже были у самой границы, как вдруг Дон съехал на обочину и тормознулся. Я остановился чуть впереди. Подошел к машине:
– Сломался?
– Не… – Глаза Дона лихорадочно блестели. – Давай назад сгоняем, а?
– Ты в уме? Куда?
– Ольгу заберу.
– Они послали киллеров. Ее или приняли, или уже утопили, или она подставная, на них работает.
– Садык… – он второй раз назвал меня моим армейским псевдонимом, – братан, у тебя любовь есть?
Еще год назад я знал бы что отвечать. Сейчас – нет.
– Не знаю, брат. Есть, наверное…
– И у меня есть. Оля… мне без нее свет не мил, понимаешь… А ее Сашка – мне как родной, понимаешь, да?..
– Тебе бы романы писать.
– Да что ты понимаешь…
Я задумался. Конечно… глупость делаем. Но…
