Но кто-то этот подвиг совершил…
– Что было дальше?
– Мы свернули на восток, прошли между греческими островами по древним картам. Мы раз пять приставали к берегу, намереваясь поговорить с местными жителями, но натыкались лишь на пожары и следы войны. И там жили не дикари, пан Клинок. Я видел крепкие дома, храмы и ухоженные поля. А еще я видел трупы многих убитых – не только мужчин, но женщин и детей. Я почти ничего не знал об этой земле и не знал, с кем на востоке они могли бы воевать столь жестоко. А потом на месте одного из боев мы натолкнулись на тела людей в шароварах и повязках на лицах. Раньше мы не встречали трупов иноземцев.
До того случая мы считали, что только звери могут рвать животы беременным женщинам, мужчин сажать на кол, а детям выкалывать глаза. Но оказалось, что они не звери, а такие же люди, как мы.
Ты слышишь, пан губернатор? Было ли у вас, в России, так, чтобы один город напал на другой, и всем детям побежденного города перерезали глотки? Мы случайно встретили нескольких спасшихся стариков. Сначала они хотели убежать от нас, но потом поняли, что нас не надо бояться.
Старики увидели Крест и вышли из укрытия.
Никто из нас не понимал их речь, тогда они принялись рисовать на песке. Рисовали лодки и людей с закрытыми лицами. Это не были дикари и не звери, пан Клинок. На одеждах убийц были начертаны непонятные буквы, они владели дорогим оружием, и вдобавок один из них нараспев читал остальным книгу. Дикари не читают книг.
Мы прошли еще дальше на восток и на север, везде держась берега, пока не достигли удивительного и печального места. Мы приплыли туда, где море сужалось. Карта не обманула. Там, у причалов, лежали и торчали из воды сотни, если не тысячи мертвых кораблей. Настоящее кладбище. Пока мы пробирались по каналу, все время видели прекрасный город Двух Башен; я забыл, как он назывался до Большой смерти. Город огромен, пан Клинок, я никогда не видел такого скопления домов. Несколько моих людей решили выкупаться. Их ужалили медузы, и нам пришлось пристать. Мы надеялись встретить жителей, попросить у них лекарство.
А если честно, то нам всем хотелось подольше полюбоваться на неземную красоту, на теплые зеленые горы и роскошные белые дворцы. Казалось, что на пристанях никого нет, но едва мои добрые спутники вышли из лодки, как их окружили смуглые люди с оружием.
Это я виноват в их смерти. Чудесный город Двух Башен показался мне чистым и добрым, я не ожидал, что там живут наши враги – те самые, с тряпками на головах…
– Почему две башни? – непроизвольно вырвалось у Артура. – Насколько я помню, у Аль-Софии четыре минарета. Хотя могли и разбомбить…
– Ты там бывал? – поразился ксендз.
– Очень давно, – улыбнулся Артур. – Когда башен было четыре. Что стало с тобой дальше?
– Я оставался в лодке, это меня спасло. Оказалось, что люди, населявшие Две Башни, поклонялись не Крестам, а ущербной луне. Они убили всех моих спутников, а пока шла драка, лодка оторвалась от берега и поплыла, подхваченная течением. Я мог бы выйти и погибнуть, защищая друзей. Но я принял решение спасаться в море, потому что раскрытая тайна была важнее отваги и чести. Ты не веришь, губернатор, что так бывает?
– Верю. Умереть проще всего.
– Я плыл один на север. Я знал теперь, что Великое посольство не вернется. Враги разведали о нем, но побоялись схлестнуться в честном бою. Они использовали магию или наняли очень умелых инженеров, чтобы раскачать землю… Я не понимал одного: кому понадобилась смерть невинных детей? Я видел людей в городе Двух Башен, но люди всегда подчиняются вожаку. Я не понимал и сейчас не понимаю, какой смысл в истреблении женщин, которые могут рожать?
