– Он всегда был нервным. А так – все как обычно. Не должна же я каждое его дыхание выслушивать.
Голос у нее возмущенный, даже агрессивный.
– Послушайте, Анжелика, – тон беседы Оленину явно не нравился, – давайте сразу договоримся, что вы не будете к нам относиться как к противникам. Я не очень понимаю ваш настрой. Давайте лучше подумаем вместе, кому ваш муж мешал настолько, что его следовало убить.
Молодая женщина передернула плечами.
– Спросите лучше, кому он не мешал…
– То есть?
– Когда в него в первый раз стреляли, я немного удивилась. Такое ничтожество, и вдруг заслужил пулю… Он объяснил, что убивают тогда, когда дело пахнет деньгами. «Это только глупцы говорят, – сказал он, – что деньги не пахнут. Очень даже сильно пахнут». Второе покушение я восприняла уже как должное. Потому что деньги он не считал.
– А вы считали? – от дверей спросил Овчинников.
– Зачем? Сколько мне нужно было, столько и брала. У меня не возникало необходимости считать остатки. Все равно я при всей своей фантазии не знала, куда их деть, – высокомерно ответила супруга Толстяка.
Оленин понял, что Анжелика врет. Толстяк не был настолько богатым человеком. А врет она для того, чтобы поддразнить милиционера, зарплата которого ей хорошо известна. У молодой женщины чувствовалось определенное отношение к следственным органам. Интересно было бы узнать – откуда?
Разговор не получался. Едва ли она могла чем-то помочь сейчас, и потому Николай Сергеевич оставил женщину беседовать с Нигматуллиным. Сам вышел в коридор покурить и позвал кивком головы Овчинникова. Тот, точно таким же кивком, подозвал еще одного опера из своего отдела – Оленин забыл его имя.
В стороне от дверей кабинета, чтобы внутри их не слышали, они остановились, закурили.
– Костя, рассказывай…
Второй опер отрицательно и беспомощно покачал головой.
– Ничего. Стоянка внизу не охраняется. Машин – сами видели. Кто заметит постороннюю… Да там половина посторонних. Через главный вход проходит куча народа. Вахтерша знает в лицо всего несколько десятков человек. Да ей и не до расспросов. Она там всякой всячиной торгует. Бесплатная точка – что может быть для бабки лучше. Возможно, убийца прошел и здесь. Охранники финансово-строительной компании постоянно, как на посту, возле урны сидят. Посторонних, входящих в правое крыло, не видели. Местных в лицо знают всех. Мнят из себя профессионалов, а толку от них…
– Войти можно и по другой лестнице, сбоку, – сказал Володя.
– Да. Только не с первого этажа. На первом этаже в этом крыле дверь на лестницу закрыта. Там складские помещения института. И завхоз не любит, когда шастают мимо ее складов. Но с лестницы идет выход к другой двери, в производственный корпус. Эта дверь на висячем замке. Ключ только у завхоза.
– Долго ли открыть?
– Но не с той же стороны…
– Понятно. Дальше.
– Есть еще один выход. Справа пристройка. Ее купила какая-то фирма «Пеппи». Проход перекрыт металлической дверью. Закрывается на засов с той стороны. Замка нет. В самой пристройке сейчас делается ремонт. Там одни строители. Они посторонних не видели. Только хозяева иногда приходят, посмотрят, как дела идут, и уходят. Строителей еще не всех опросили. Скоро закончат, сообщат.
– Дверьми пусть эксперты займутся, – распорядился Оленин. – Преступник не по воздуху летал. Он где-то проходил, кто-то его видел. Не бывает людей-невидимок. И обязательно он открывал двери или окна. Сейчас не такая погода, чтобы в перчатках ходить – сразу обратят внимание. Каждый отпечаток – на сверку. Искать по картотеке СНГ. Володя, какие еще варианты?
