Через десять минут я уже стою на пороге библиотеки. Робби, как ему и положено, сидит на месте, склонившись над книгой в свете настольной лампы. Он радостно приветствует меня, вскинув ладонь вверх, но, поняв, что сегодня я одна, немного сникает. Спешно закрывает книгу и немного отодвигает ее.
– Я принесла обратно. Вот, держи, – достаю из рюкзака книгу, что тогда брала Андреа и бросила у меня в машине. «Поиски себя. Путь наружу» Ну, и дурацкое же название он придумал.
– Так быстро прочитала?
– Да, – отвечаю уверенно, но мы с ним прекрасно понимаем, что Андреа лишь один раз окунулась в нее, а затем забыла. Итальянец вскружил ей голову так сильно, что она скоро сестру родную променяет на его накаченное тело.
– Еще что – нибудь будешь брать? – спрашивает скорее для галочки.
– Нет, спасибо.
– Если что, вы можете еще что – нибудь взять с сестрой почитать. Даже на подобную тематику я могу найти много интересного.
Хороший парень. Старается.
– Нет, правда, спасибо Робби. Но я буду иметь в виду.
– Ладно, эм, тогда – пока?
Как же сильно он стесняется. Чтобы хоть как – то разрядить обстановку, пытаюсь пошутить:
– Ты, кажется, мне торт задолжал.
Он лишь кивает, грустно глядя куда – то вглубь бесконечных стеллажей.
Мона уже ждет меня у выхода, теребя в руках сигарету. Мимо проходят старшекурсники, кинув что – то обидное про черные одежды. Мона даже глазом не повела, словно для нее это также обыденно, как здороваться с друзьями.
– Будешь? – протягивает мне сигарету, а затем снова резко поднимает голову к небу, как в прошлый раз.
Я сначала поднимаю голову вслед за ней, решив, что там происходит что – то очень важное, но поняв, что над нами лишь серое небо, опускаю обратно.
– Спасибо, не курю. Забыла?
– Да пофиг, чисто из вежливости.
– Зачем ты постоянно голову задираешь?
– Позвонки вправляю, – отвечает, даже не моргнув глазом. Хорошо врет, профессионально. – На стадион?
– Погнали.
Она снова убирает сигарету обратно в пачку.
Мы молча идем вдоль корпуса колледжа, позволяя легкому ветерку трепать волосы. В отличие от вчерашнего дня, сегодняшнее утро подарило нашему городу небо, затянутое серыми тучами. Они висят так низко, что, кажется, будто вот – вот заденешь их макушкой и унесешь часть серой ваты на своих волосах.
На стадионе по отмеренным полосам бегают молодые ребята – спортсмены на два курса старше нас. Мы с Моной усаживаемся на третьем ряду деревянных скамей, многоэтажным амфитеатром обрамляющих футбольное поле.
– У меня бутерброды с тунцом, – достаю из рюкзака то, что успела сама с утра накидать на хлеб.
Мона достает два яблока и сэндвич с индейкой. У меня так громко заурчал живот, что это не могло пройти мимо ее ушей.
– Голодная? Держи, – она протягивает мне одно из яблок. –Индейку не отдам, она моя.
– А я и не прошу, тунца?
– Не, не люблю подобное.
Мы молча кушаем, и если бы кому – то такое общение показалось натянутым, то мне с Моной оказалось весьма комфортно. Словно моя копия, только готичная. Такая же нелюдимая, такая же токсичная.
– Как тебе вчерашнее представление? – она первая прерывает молчание.
– Я в половину его слов даже вникнуть не пыталась.
– А сестре твоей понравилось, – она странно дергает плечами.
– Ей этот Хулио понравился, а не сама тема. Ей только и дай поглазеть на накаченных парней.
– Понятно.
– А что ты там делала? Ты вроде не похожа на этих… Астральных путешественников.
