А лишь смерть на потеху толпе?!
В память всех, кто, покрыт жгучей пылью,
Умирал на крестах вдоль дорог,
Я прошу, чтобы сделали былью
Люди то, чего сам я не смог.
28 мая 2014 г.
Сканс, Тунис
Опять тепло недолгого приюта
Мне предстоит судьбе своей вернуть
И вместо скромного домашнего уюта
Вновь получить билет в далёкий путь.
Похоже, доля выпала такая –
Лететь сквозь жизнь по выцветшей ночи,
Где звёзды, тонко небо протыкая,
Мерцают, словно отблески свечи.
По всей земле без устали носимый,
Я не нашёл причала своего,
Но в участи моей невыносимой
Всё ж упрекнуть не смею никого.
Я не сумел скрепить взаимосвязью
Двух беспредельных жизненных пустынь:
Где сплетены пески арабской вязью
И где горячая испанская латынь.
В моём лице скитальцам-горемыкам,
Похоже, дан безрадостный пример:
Я шит не белой нитью и не лыком,
А чем-то средним, не из высших сфер…
21 ноября 2014 г.
Дубай, ОАЭ
Над уставшей Гаваной вечернее солнце
Плещет ласковый свет на фасады руин,
Освещая косыми лучами оконце
С обветшалым и грязным портретом твоим.
Словно только вчера ты в боях и походах
Озарял разгоревшимся сердцем свой век,
Возбуждая в покорных тиранам народах
Мысль о том, как силён и велик человек.
Аргентина, Боливия, Конго и Куба
Берегут на разбитых стенах образ твой –
Как почётный билет новомодного клуба,
Где хваля́тся твоею тяжёлой судьбой,
Но не помнят заветов Марти́, Болива́ра
И опять терпят ложь, о былом не скорбя…
Твое дело забыто, майор Че Гевара.
Твой любимый народ уже предал тебя.
19 октября 2016 г.
Гавана, Куба
Мой прадед погиб в сорок третьем
Грохотала война – без предела, конца и без края.
Словно кровь, растекалась она по земле лихолетьем.
Я достал обветшалый альбом и, страницы листая,
Вдруг нашёл фотографию в рамке: «Погиб в сорок третьем».
Долго прадед смотрел с фотокарточки той пожелтевшей,
Изучая меня из-под савана десятилетий.
И мне вдруг захотелось увидеть, каков пролетевший
Ураганным огнём над Россией тот год сорок третий.
Я читал о войне, задавал многим людям вопросы,
Долго слушал рассказ помрачневшего хмурого деда –
Он рассказывал, пряча под маской небрежности слёзы.
И я понял, какою ценою досталась победа.
Содрогалась земля – без надежды, любви и без веры.
Растекалась война утонувшим в слезах лихолетьем.
И лилась в землю кровь без предела, конца и без меры,
Когда прадед с боями пошел на Смоленск в сорок третьем…
2000 г.
Новороссийск
На грани тьмы за кромкой света,
Где ощетинились леса,
Где не бывает дня и лета,
Крик остаётся без ответа,
Кресты упёрлись в небеса!
В просторах северного моря,
Где с мачт срывает паруса,
Где шторм, с норд-остом дико споря,
Повсюду сеет смерть да горе,
Кресты вцепились в небеса!
Там, где, закрыв глаза рукою,
Ты слышишь чьи-то голоса,
Где не найти душе покою,
Где её травят грусть с тоскою,
Кресты вонзились в небеса!
13 декабря 2000 г.
Москва
Упираются церкви в лазурное небо крестами,
Еле держат на хрупких сечениях весь небосвод.
Свежий северный ветер небрежно играет листами.
Сквозь неровные кроны румянится тихий восход.
Я глаза поднимаю к глубокому ясному небу.
И теряется взгляд под брезентом тугих облаков.
И рука тихо тянется к тёплому свежему хлебу.
И из банки клокочет, стекая в стакан, молоко.
Я всем сердцем люблю эту древнюю русскую землю.
Я всем сердцем люблю этот всеми заброшенный край.
Я всем сердцем своим этот остров священный объемлю,
И душа погрузится в недолгий, но подлинный рай.
