Прапорщик Белоносов был юн, грозен и до неприличия румян. Лёгким тополиным пушком закручивались светло-охристые усики, такого же оттенка шевелюра зализана назад, огромная кобура угрожающе топорщилась на вкусно пахнущем свежей кожей широком ремне, а глядясь в зеркально-антрацитовые сапоги, можно было побриться. Рассматривая грозного мальчика с пистолетом, Настя вдруг с ужасом ощутила себя не такой уж и юной: прапорщик был на целый год, а то и, просто кошмар, на два года младше. Грозно сведя на переносице прозрачные брови, Белоносов перебирал бумаги, проводя розовым указательным пальчиком по строчкам с фамилиями, воровато бросая на Настю вожделённо-мечтательные взгляды. Еще влюбится, испугалась Настя, хотя эти стыдливо-обожающие взгляды были весьма приятны самолюбию. Предательски краснея, грозный прапорщик закрывал очередную папку и метал ее в кучку просмотренных.
– Нету! – с рязанским акцентом извинился Белоносов, раскрывая следующую. Очень похоже, что этот бесполезный труд, эта бессмысленная работа ему очень нравились. Нравилось присутствие рядом Насти, её облик, взгляд, жасминовый запах волос, – всё это вдохновляло прапорщика на новые сизифовы подвиги. Настя уже не верила, что юный Белоносов найдёт в бумагах ЧК фамилию любимого. Они уже два часа исследовали кипы захваченного при взятии города чекистского архива, но никакого упоминания о Викторе Нежданове не находили.
– Не переживайте, Анастасия Александровна, не иголка, чай, в стоге сена, обязательно след отыщется, – доблестный прапорщик продолжал помидорно краснеть, успокаивая Настю.
– Я уже перестаю в это верить, Георгий Антонинович.
Лицо Георгия Антониновича, которого и Жоржем-то редко называли, обычно, Жориком или Жоркой, превратилось из нежно-вишнёвого в густо-свекольное, он спрятал глаза в бумагах.
– Может, это и к лучшему, Анастасия Александровна, раз в списках нету – значит, жив!
– Вы полагаете?
– Разумеется! – скрипнул новенькой кожей ремня Белоносов, разгибаясь и молодецки подкручивая микроскопический ус. – Жив и здравствовать изволит Ваш жених. Ну, а если жив – мы его обязательно найдём!
«Мы» прозвучало многообещающе и слегка двусмысленно, щёки юного прапорщика пылали жаром как паровозная топка, он улыбнулся Насте и продолжил поиски.
Фамилия Нежданов отыскалась через полчаса. Увы, документ беспощадно облизал огонь, уничтожив более половины. В сущности, от листа остался небольшой огарок, можно разобрать лишь дату и несколько фамилий. Инициалы совпадали, но и только, больше ничего конкретного выяснить не представлялось возможным, замаячивший след обрывался. Белоносов лишь поскрипел ремнём и поправил кобуру.
– Будем искать дальше, – сказал Георгий Антонинович. – Кто ищет, тот всегда находит.
Он снова зашуршал бумагами, низко склонившись над столом, ещё немного – и коснётся носом, от усердия громко пыхтя, а Настя снова ощутила некую двусмысленность. Она почувствовала вдруг, что устала, устала от этого монотонно-томительного ожидания, неизвестности, постепенно исчезающей надежды. Утром её привёл сюда подполковник Никольский и с некоторой улыбкой отрекомендовал Белоносова: «Наш юный гений! Разыщет не только иголку в стогу сена, но даже душу грешника в преисподней!».
