Иван Панасович любил эти наши места; парк, просторы окрестных полей, раскинувшихся под вечно спешащих в даль состоящих из белого пуха облаков, обладал природным даром туриста-путешественника. Хорошо умел читать карты местности и ориентироваться по компасу в любых незнакомых местах, и даже без компаса мог найти стороны света, где Юг, Север, Восток и Запад, причем даже по Солнцу мог определить время дня. С ним не страшно было в походах, в которых мы школьники с удовольствием ходили по местам, где проходили кровопролитные бои Великой Отечественной войны. И настал день похода по правому берегу реки Ирпень. Стоял июньский погожий летний день, назначенный Иваном Панасовичем на сборы в школе для участников пешего маршрута. Мы ученики 9 класса, человек двенадцать, и примкнувших к нам восьмиклассников, распределили продукты питания по рюкзакам и погрузившись в автобус, следовавший в Киев, на правом берегу реки Ирпень выгрузились. Поход вдоль речки, тянулся до самого устья, впадающего Ирпеня в Днепр по протоптанной тропе вспаханного торфяного Обирпенья.
А возле самого устья, зеленое чахлое марево заливных лугов поджидали нас. Изредка белесые блестки безымянных озер, которые нам еще предстоит встретить в пути. Торфяное поле с лева упиралось в правый берег Ирпеня, а с права нашей тропы, рос из разных пород деревьев лес, по лесной кромке, сплошь изрытой траншеями, защитников Киева в 1941 году, заросшей бурьяном, порослью древесного молодняка и кустами, не слышавшими взрывов войны. Попадались всюду разбросаные лобастые уцелевшие доты, покрытые зеленым лишайником и взорванными искореженными остатками бетонных укреплений, где вьется в даль наша тропа. Сразу, как только мы вышли на остановке автобуса «Лесная», Шура приблизилась ко мне, и несмело спросила:
– Валик, возьмешь мой рюкзак, я не смогу таскать такую тяжесть? – смотря при этом мне прямо в глаза в надежде, что не посмею отказать в ее просьбе.
Конечно, я не посмел бы отказать моей школьной закадычной попутчице, но вмешалась
Лариса, ее подруга, с рыжей шевелюрой кудрей, спросила с завистливой улыбкой и наглецой в глазах:
– Эй, мужчина, а мой тоже возьмешь?! – и расползлась в заискивающей улыбке.
Я взял увесистый рюкзак Шуры, стал прилаживать к себе на правое плечо. Меня спас от девчоночной эксплуатации Иван Панасович. Подошел ко мне в спортивной синей форме для туристических походов с огромным рюкзаком за плечами:
– Фесич Александра, ваш рюкзак по весу не более десяти килограмм, хоть женский максимальный вес для ношения тяжестей не должен превышать двадцати, так, что заберите рюкзак и привыкайте к тренировочному походу, для поездки по городам героям нашей родины, вам все ясно?! – строго приказал учитель, добавив, – Видите, Колесникову некуда повесить ваш рюкзак, на нем и палатка и его мешок с продуктами?!
Мне пришлось вернуть груз, и помочь Шуре надеть на ее узенькие плечи рюкзак с продуктами. На пути нам везде попадались заросшие кустарниками, разорванные в куски тела дотов, по всему курсу следования. На уроках географии учитель часто выводил из класса, на местности показывал на карте, как ориентироваться по компасу. А в походе, который мы сейчас проводим, как ставить палатки, разжигать костры, причем в любую погоду, даже под мелким дождем, как сейчас. Мы двигались друг за другом в надетых туристических и непромокаемых куртках, а Иван Панасович в плащ палатке, словно боец на фронте. Дождь немного усилился, и учитель скомандовал привал.
