Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь - страница 63

Но заказов было много, а рабочих рук не всегда хватало. И мой муж, никогда не чуравшийся никакой работы, потихонечку научился разным подсобным ювелирным специальностям: делал резинки с деталей изделия, восковки, стал литейщиком золота и серебра, наносил эмали и выполнял массу других тонкостей, о которых я как обыкновенный несведущий человек и не подозревала. Помимо этого, он подробно объяснял мне, что такое закрепка камней, ювелирные «елки», и какие чудеса творят настоящие мастера-модельеры.

Каждый вечер за ужином он так красочно это описывал, что мне казалось, будто я сама работаю в этом бриллиантово-золотом балагане. Почему балагане? Да потому, что мои дилетантские представления о ювелирном деле как о точнейшем и чистейшем производстве были полностью уничтожены. Судя по степени загрязненности его рабочего халата, который он периодически приносил для стирки, работа ювелира была как раз очень даже пыльная и грязная, а временами и жаркая, о чем свидетельствовали многочисленные коричневые подпалины.

Он взахлеб рассказывал о каком-нибудь новом заказе, для которого Мишаня выдал очередной шедевр, описывал его хитроумную и оригинальную конструкцию. У меня перед глазами сверкало чудо-великолепие. Но через две-три недели Паша приносил какую-то матово-шершавую фиговину из серебра со следами воска или гипса. И я с пренебрежением спрашивала: ну, и где тут шедевр? Вещица была грубая, без каких-либо намеков на изысканность. А вот недели через три передо мной лежал обещанный шедевр, отлитый из золота, отполированный до положенного идеального блеска, со сверкающей россыпью бриллиантов. При этом Павел сокрушался, что заказчик подкачал, решил сэкономить на камнях, поэтому пришлось вставлять не самого лучшего качества. А по мне, так это была неописуемая красота!

Теперь же все свои теоретические познания я воплощала в реальность. Поэтому когда начались работы в мастерской, я не задавала глупых вопросов, не давала нелепых рекомендаций. Наоборот, все мои чудо-мастера были уверены, что на этом деле я «съела собаку», а то и две. Разумеется, я не разубеждала их в таком приятном для меня заблуждении. И в этом мне помогал Мишаня.

О нем разговор отдельный. Я восхищалась его умением грамотно организовать сложный технологический процесс, быть в курсе всех работ, вовремя проконтролировать и подкорректировать, найти любую ошибку, за всем проследить и до глубокой ночи, когда уже в мастерской никого не осталось, что-то рисовать, рассчитывать. А еще он успевал ставить на ночь литье, чтобы пришедшие утром мастера имели все необходимые детали. Это был настоящий работоголик, не понимающий, как можно жить по-другому.

Вдобавок к знаниям всех ювелирных премудростей Мишаня умел выданные им на гора шедевры запечатлевать для вечности, то есть не менее профессионально их фотографировать. Что это особое искусство, я поняла, когда стала ему обучаться под Мишкиным руководством. Он оборудовал мини-фотоателье, где мы, меняя фоны, ракурсы, освещение и композиции, стали снимать наших «звезд» – первые работы, выпущенные ювелирным домом «Кремерз Хаус».

Это был настоящий полет фантазии Михаила Файнберга. Не знаю, кто из нас был более счастлив, он или я. Каждая вещь была необычайно красива, конечно же, на мой вкус. Но, глядя на эти стильные и уникальные вещицы, я понимала, что он у меня не самый худший. Красота каждой из них была неповторима – изготовление второй такой вещи не предполагалось. Только по особому заказу покупателя.