В русско-японскую войну Павел Спиридонович был ранен. Как истинный врач он был на передовой, в самых горячих местах, помогал раненым прямо на поле боя, частенько сам вытаскивал их из-под огня. Вылечился и вернулся на работу в московскую больницу.
Зотов часто бывал у них в гостях с первой женой Машей и сыном Николаем. К этому времени сам Зотов, не блиставший в науках, но имевший пронырливый ум и золотые руки, уже унаследовал дело своего деда, расширил его и процветал. Жена родила ему и дочь Лизу, но вскоре умерла. Иван Николаевич не сильно переживал. Вокруг него всегда вились дамы, привлеченные его щегольской внешностью, обходительностью и толстым бумажником. Перед Первой мировой войной он вновь женился. Бельские несколько раз принимали его с молодой женой, но ответные визиты старались сократить – Лидии Петровне новая супруга Зотова не нравилась, как, впрочем, и он сам.
Вторая жена Зотова, Наталья Васильевна, или Нэта, как она себя называла, было особой весьма своеобразной. Она не была злой или грубой, даже пыталась первое время наладить какой-то быт в доме и подружиться со своими приемными детьми, но все это ей быстро надоело. Молодая женщина воспринимала жизнь как театральное представление и все время подыскивала для себя подходящую роль в нем. Роль мачехи-ангела, заменившей несчастным сироткам мать, быстро приелась, и Наталья Васильевна примерила на себя роль светской дамы, музы и покровительницы художников, поэтов, артистов. Эта роль показалась барышне, выросшей в провинциальной купеческой семье, более выигрышной и интересной.
Нэта организовала у себя в доме «салон» и принимала по определенным дням творческих людей. Правда поэты и художники, посещавшие ее салон, были пока непризнанными, а актеры – из разряда «кушать подано», и всех их привлекали, в основном, дармовая выпивка и закуска, а также сплетни и скандалы, дающие изрядную рекламу, но это не смущало новоявленную «львицу». Главное – Наталья Васильевна блистала. «Модернизм», «футуризм» и прочие «измы», спектакли, выставки, модные судебные заседания, на которые ходили как на вернисажи, занимали ее с утра до вечера. Но женщина была отнюдь не глупа. Быстро и охотно заводя новые знакомства, она особенно привечала в свой салон дам, чьи мужья и любовники имели отношение к военным поставкам. Деньги в этой среде крутились немеряные. Беседуя о бренности земного, самоубийствах и предчувствии скорой смерти, дамы меняли туалеты и драгоценности с завидной частотой. Практичная купеческая дочка незаметно и ненавязчиво рекламировала им изделия своего мужа, что очень радовало Зотова, чья ювелирная торговля достигла своего расцвета во время войны. Согласие царило в доме Зотовых. Благостную картину несколько портил только Николай. Он терпеть не мог мачеху и не скрывал этого.
Война, принесшая столько выгоды ювелиру, семью Бельских разрушила в одночасье. Зимой 1916 года был убит на фронте их старший сын Григорий. Он служил санитаром при походном медицинском госпитале. На их фуры, перевозящие раненых, помеченные сверху огромным красным крестом, спланировал немецкий аэроплан, и летчик с небольшой высоты забросал санитарный обоз гранатами.
Лидия Петровна слегла от инсульта. К весне она стала вставать, но заговаривалась и страдала провалами памяти. Миловидная, веселая женщина превратилась в неряшливую, равнодушную ко всему старуху. Павел Спиридонович уволился из больницы – у него начали трястись руки, и оперировать он уже не мог. С большим трудом Бельский получил место заведующего медицинским пунктом в поселке под Москвой. При медпункте была небольшая квартира, и летом 1916 года семья перебралась на новое место.
